Андрей Воронин - Добро пожаловать в Ад

Снова лестница… На этот раз со свежими, еще не засохшими отпечатками рифленых подошв. Грязные следы наслаивались друг на друга, направленные в разные стороны. Значит, люди выбегали наружу, возвращались обратно.

Судя по тишине, ливень прекратился. Не торопясь прятать пистолет, Комбат вышел под блистающее звездами небо. Какая-то странная конструкция вырисовывалась впереди, за деревьями.

Это же карусель. А вон там вдалеке силуэт чертова колеса. Аттракционы в парке — неплохое местечко для запасного выхода. Оставалось надеяться, что Меченый проявил достаточно резвости. Затеряться в парке даже для менее опытного человека не составило бы труда — хоть днем, хоть ночью.

Итак, охота, судя по всему не окончена. На стороне левашовцев преимуществ много. Во-первых, им надо просто прикончить Меченого, а это всегда легче, чем выдавить нужные показания. Во-вторых, одному бойцу, даже ветерану-"афганцу" тяжело тягаться со спаянной бандой.

Но деваться некуда: только человек с родимым пятном может связать концы разорванной нити.

Вернувшись в гостиницу на колесах, Рублев обнаружил, что сосед не спит — сидит возле печки, одну за другой подбрасывает в огонь мелкие щепочки. На подбородке красовалось багровое пятно — волдырь, какие бывают от ожогов.

Комбат устало присел рядом, от его сырой одежды повалил пар.

— Скоро утро, — заметил Виктор.

Слепота не мешала ему отлично ориентироваться во времени.

— Да, шестой час.

Заполучив свой инструмент, Виктор стал регулярно играть по ночам. На этот раз Рублев, к своему удивлению, не увидел тенор-сакса у него в руках.

— Здорово ты умудрился обжечься. Дай посмотрю.

Виктор только отвернулся.

— В чем дело?

— Теперь они хотят, чтобы я попрошайничал с саксофоном в подземном переходе. Не дождутся. Играть на публику для меня теперь все равно что прилюдно раздеться догола.

— Так это они тебе поставили отметку?

— Да, подпалили зажигалкой. Сказали, чтобы завтра выходил на новое место.

— Кто именно с тобой разговаривал? Дудаев?

— Микола. Есть здесь такой, рангом пониже.

— Откуда они узнали про сакс?

— Кто-то из соседей услышал.

Комбат молча смотрел на тонкие музыкальные пальцы, занятые щепками.

— В этой паскудной жизни нужно быть сильным — заметил он. — Другого выбора она не оставляет.

— Мысль, конечно, верная. Вроде того, что «Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным».

Не обижайся.

— Обижаются женщины и дети, — Комбат достал с верхней полки свою «Астру» и прикурил от горящей щепки.

— Может, я опять скажу что-то само собой разумеющееся… В каждом из нас заложена сила. Только сумей ее высвободить. Тогда ты сможешь ломать кулаком стену, терпеть самую страшную боль, различать запахи лучше охотничьей собаки.

— Сила или слабость заложены от рождения. Это не крепкие мускулы, а дух бойца. Его не воспитаешь ни в ребенке, ни во взрослом, не вырастишь в себе по заказу.

Комбат смотрел в упор на этого человека, напоминающего растение, сломанное ветром. Хотел передать ему часть своей силы, своей ненависти. Хотел увидеть это потухшее лицо со стиснутыми зубами.

— Ты знаешь — в каждом стаде есть паршивая овца. У меня был солдат в Афгане — не знаю, какими судьбами он попал в десантные войска. Не робкого десятка: прыгал с парашютом без вопросов, шустро лазил по горам. Но убивать не мог. Однажды смотрю — глазам своим не поверил: нас ждут моджахеды, а он стреляет поверх голов. Я сдержался, ничего не сказал. Потом вызвал его к себе, посидели часа два. У пацана до сих пор было в жизни все хорошо. Прошу его: вспомни что-нибудь плохое, а ему нечего вспоминать. Скоро мы взяли их базу — они там побросали много добра: боеприпасы, «стингеры», наших пленных с выпущенными кишками.

Я послал его грузить трупы в вертолет. Вернулся бледный, задумчивый. Потом стал лучшим снайпером во всем батальоне: стрелял исключительно одиночными, ни одной пули не хотел тратить зря.

— Есть вещи, которые превышают отпущенную человеку меру, — глухо произнес Виктор.

— Держи, — Комбат вложил ему в пальцы своего «Макарова». — А теперь представь, что перед тобой..

— Я сам сделал это с глазами, — опередил его человек в темных очках.

Несколько секунд потребовалось Рублеву, чтобы переварить эту новость. Вот, оказывается, каким может быть ответ на зло. Уходом в темноту.

— Ты не дал мне досказать. Представь тех, кто расправился с твоей семьей.