Андрей Воронин - Добро пожаловать в Ад

Отсняв нужный материал — красивую заставку, Удовиченко с некоторым недоумением посмотрел на человека, ни разу не повернувшегося к реке. Этот молчаливый, неподвижный незнакомец пугал его, казался чем-то вроде робота, обтянутого человеческой кожей.

Задавать вопросы репортер не решился, только осторожно коснулся плеча сидящего впереди Комбата. Тот увидел в зеркальце озадаченное лицо с крошечным носиком под стать птичьему клюву. Рублев понял немой вопрос, но не стал ничего объяснять. Скажи сейчас журналисту, что из мизерного состава «группы захвата» один, вдобавок, еще и незрячий, и Удовиченко точно потребует свою машину, чтобы укатить восвояси. А возвращать транспорт рановато.

Комбат только пожал плечами — такой вот у меня напарник, не обессудь. «Дальний» свет раскручивал ленту дороги. Проносились какие-то складские помещения, домишки частной застройки, длинные железобетонные заборы.

— Можешь не гнать, — сказал Удовиченко. — Видишь шлюзы? Здесь они застрянут.

Но у людей на автомобиле появились свои трудности: трасса неожиданно вильнула в сторону. Сперва Комбат послушно повернул, придерживаясь асфальтовой полосы. Но она уводила все дальше от канала, словно две дороги — водная и шоссейная — резко рассорились после долгой дружбы.

Развернулись назад и, добравшись до места «размолвки», покатили по бездорожью. Комбат сбросил скорость, чтобы не растрясти на запчасти «жигуль».

— Осторожно, — Удовиченко стучал сзади кулаком по плечу, могучему, гранитной твердости плечу.

Он горько раскаялся, что уступил водительское место, теперь нечего было и мечтать занять его в ближайшее время. Подпрыгивая на очередной кочке, репортер морщился так будто его нервы проросли в железо родного автомобиля.

Но долго мучиться не пришлось; как только проскочили шлюзы. Комбат заметил то, что давно высматривал — лодки перевернутые вверх дном. Их было целых три.

Выйдя из машины, обнаружили, что весла отсутствуют — по всей видимости хозяева забрали их с собой.

Теплохода еще не было видно и Комбат дал долгий гудок. Один, потом другой, третий. Наконец, из темноты вынырнул рыжий паренек, которому жизнь еще не отбила охоту высовываться на шум.

— Ты хозяин?

— Нет. А че надо?

— Лодку одолжить.

— Не знаю… Хозяин смотал уже. Завтра утром пробуйте словить.

— Тогда весла найди. С ним мы решим все вопросы.

Тут парень заметил рукоятку, торчащую из кармана Виктора и безошибочно определил, к чему она относится.

— Сейчас. Сейчас принесу.

— Только не вздумай пропасть! — крикнул ему вслед окончательно осмелевший Удовиченко. — Все равно найдем!

Непроницаемый вид человека в темных очках внушил репортеру уверенность: за спиной такой «машины смерти» можно чувствовать себя как за каменной стеной.

Неизвестно, вернулся бы парень без такого предупреждения или нет. Через десять минут он вынырнул из темноты вместе с парой стареньких весел.

— Не боись, все вернем на место, — заверил Комбат.

Он не привык прятать свое лицо, но не стоило разочаровывать ни милицию, ни мафию, убежденных в факте его смерти. Хотя бы тонким шарфом замотать ненадолго.

Человек с родимым пятном занимал одну из двух кают класса «люкс». Вторая пустовала — больше не нашлось никого, кто пожелал бы заплатить за билет двойную цену. Эту каюту можно было сравнить с гостиничным номером средней руки: отдельный санузел с душем, телевизор и холодильник, тусклый ковер на полу и такой же тусклый пейзаж на стене. Ее главным преимуществом была неплохая звукоизоляция: гула корабельного двигателя почти не было слышно.

Именно поэтому Меченый, занятый деловыми переговорами по сотовой связи, достаточно долго не имел понятия о происходящем на борту. Выходить ему не хотелось: толпа туристов еще при посадке раздражала. Еду в номер приносил один из бойцов, недавних участников «кровавой бани».

Как никогда раньше имелись все основания для оптимизма. Бизнес шел неплохо. Левашовцев удалось окончательно сокрушить — выкосить под корень командный состав. Были все основания думать, что Вельяминов в ближайшее время сменит гнев на милость и взаимовыгодное сотрудничество продолжится.

Только одно облачко маячило на общем голубом фоне: Иваныч. Из какой берлоги выполз этот медведь? Что общего было у него с Ритой? Кого он выслеживал в фирме? И обстоятельства гибели подозрительные — не исключено, что это толковая имитация.

Меченый привык доверять только трупу. Остальные свидетельства никогда не убеждали его до конца.