Пётр Разуваев - Русский калибр (сборник)

Современные «мифотворцы» смогли превзойти своих предшественников. «Отцом Ужаса» оказалась хрупкая смуглая девушка по имени Фатима. Весьма симпатичный «отец». Не Афродита, конечно, но всё же… Вспоминая ночь, проведённую с Фатимой, я невольно поёживался и бросал косые взгляды на Таню. Наверное, подсознательно я боялся, что девушка сможет прочесть мои мысли. Тяжко признаваться любимой женщине в том, что переспал с террористкой, собиравшейся взорвать в Париже три тонны гексогена. А ведь именно это являлось целью Фатимы. Серия мощных взрывов, за которыми должен был всплыть тщательно подготовленный «югославский след». Никто не будет разговаривать с террористами. И никто не станет слушать, как оправдываются ошеломлённые подобной провокацией сербы. НАТО немедленно начнёт войну.

Долгие переговоры в Рамбуйе ни к чему не приводили, а руководство стран НАТО всё ещё продолжало колебаться, разрываясь между различными точками зрения на дальнейшие действия в отношении Милошевича. Американцам очень хотелось повоевать, и точно такие же цели преследовали косовские албанцы, прекрасно понимавшие, что без боя их из состава Югославии никто не выпустит. Косовары были мусульманами, они хотели воевать, и те люди, которых ливиец называл «интегристами» и чьим «Именем» являлся Усама бен Ладен, готовы были всячески помогать мятежным албанцам края Косово. Возможно, «силы ислама» надеялись прибрать к руками урановые месторождения, предположительно имевшиеся в крае. Или же их гораздо больше интересовала возможность создать в Европе мощный мусульманский анклав, задействовав военную мощь самих европейцев? Мне сложно было разобраться в тёмных мотивах, которыми руководствовались глубоководные чудовища, скрывающиеся на морском дне. Да я и не желал этого. Просто неделю назад меня неожиданно выкинули из уютной лодочки, скользившей по поверхности моря, и погрузили на самое дно, кишащее чуждой и гадкой жизнью. Я хотел обратно, туда, где не было всей этой подводной дряни из «мондиалистов», «интегристов», коммунистов, фашистов и прочих проводников в светлое будущее, которые одним своим существованием убивали моё, Танино, наше общее настоящее. Я стремился к солнцу и выбирался из глубины так, как умел. Так, как меня учили.

Мой отец, генерал Стрекалов, лорд Гренвилл — все они считали, что достаточно поймать убийц принцессы Дианы и Доди аль-Файеда, и можно будет надолго отбить у американцев охоту вмешиваться в европейскую политику. Если бы всё было так просто… Ещё два дня назад я думал так же, как они. Но сегодня, выслушав то, что рассказал мне ливиец, я уже не верил в возможность противостоять тому, что не имеет Имени. Можно убить бен Ладена, Фатиму, сбросить ядерные бомбы на все спецслужбы мира, но всё это будет лишь верхушкой айсберга, мифом. А сами «мифотворцы» по-прежнему останутся недосягаемы в своих глубинах. Невозможно победить то, чего не знаешь, не видишь в лицо, не можешь принять на кончик меча. Но это не значит, что с невидимым, неназываемым злом не нужно бороться. Просто это особый путь. Путь Самурая.

— Если ты и дальше будешь так гнать, — голос Тани вернул меня к реальности. — Мы очень скоро закончим наши поиски. Думаю, в твоей вчерашней палате тебя примут с распростёртыми объятиями.

Резко сбросив скорость, я сменил ряд и поехал медленнее.

Девушка довольно улыбнулась.

— Напомни мне, пожалуйста, следующий адрес, — попросил я, передавая Тане список, лежавший у меня на коленях.

— Rue de Dr. Babinski, 40, — ответила Таня, едва взглянув на распечатку. — Склад арендован в конце прошлого года. По документам здесь должна находиться партия медицинских микроавтобусов, выкупленных у Paris Ambulances. Двадцать штук. Видимо, снова ангар. Можешь радоваться.

Аджим Гахи сказал, что взрывчатка находится в каком-то ангаре, и этим строениям я уделял особое внимание. Довольно хмыкнув, я не сдержался и лихо «сделал» едва тащившийся по дороге тягач. Таня скептически усмехнулась.

— Ты ведешь себя как мальчишка.

— А я и есть мальчишка, — засмеялся я. — Просто немножко крупный. Девяносто килограммов весёлого недоразумения. Ты разве не заметила?

— Ты насмерть перепугал моего мужа, — сердито заявила она. — Луи всё это время думал, что я занимаюсь переводами и состою в аналитическом отделе. И вдруг появляешься ты, кричишь, угрожаешь ему тюрьмой…

— Вчера ночью он сказал, что ты не можешь подойти, потому что вы занимаетесь любовью, — буркнул я. — Когда он заявил в шесть утра, что вы всё ещё продолжаете, я не выдержал.