Владимир Князев - Игра втемную

Ребята подошли к дощатому забору, за которым, между грядками с укропом, петрушкой и луком, лениво развалился здоровенный, лохматый «кавказец». Почуяв пришедших, дернул купированными ушами и приоткрыл глаза. Увидев, что непосредственной опасности нет, снова окунулся в свои собачьи мечты.

— Дядь Вась! Ты дома?

— Дома, дома. Чего орешь? — услышав знакомый голос, «кавказец» встал, смачно зевнул, отряхнулся и преданно посмотрел на хозяина, в ожидании команды.

— Спокойно, Тайфун. Свои, — собака присела на задние лапы.

Навстречу гостям вышел невысокий, крепко сбитый, даже нельзя сказать, что старик. Несмотря на свои восемьдесят с хвостиком, выглядел он на неполные шестьдесят.

— Это мои друзья. С Шуриком служили вместе. А это — Мишаня, — представил Звягин.

Дядя Вася пожал Мишане руку, тот крякнул от резкой боли.

— Извини, не рассчитал, — дядя Вася ослабил свою медвежью хватку, — Друзья моих друзей — мои друзья. Проходите. Посидим в беседке. Сейчас Егорка должен с поста вернуться.

— Егорка — его внук, — прошептал Женька Шурику на ухо, пока шли по двору, — Пожарным здесь работает.

Пока шел неторопливый разговор о событиях в стране и мире, за чашкой ароматного травяного чая, пришел Егорка. Принес целую корзину чинариков — грибов местных.

— Всем привет! Дед, картошечки с салом, да с грибочками, не желаешь?

— Когда приготовишь, тогда и пожелаю.

— Умно, — Егор зазвенел сковородками.

— А вы надолго к нам? — обратился старик к гостям.

— Неделька, две. А там видно будет.

— Ну, вот и славно. Я завтра на охоту собираюсь, на пару деньков. Могу с собой взять. Стрелять-то, надеюсь, умеете.

— Случалось, — неопределенно ответил Шурик.

— Я лучше здесь останусь, — сказал Мишаня, — не могу беззащитных зверюшек убивать.

— Как знаешь. Силком не тащу. А ты? — Дядя Вася посмотрел на Шурика.

— Отчего не сходить. С большим удовольствием.

— Ну, вот и славно. Женька, найдешь для парня все, что надо? Если нет — у меня возьми.

— Порядок, дядь Вась. Сделаем в лучшем виде.

— Тогда завтра с рассветом выходим. А сейчас ужинать. Егор! Накрывай стол.

Мишане не спалось. Всю ночь он ворочался на грубом матрасе, пытаясь привести свои мысли в порядок. С одной стороны ему не давала покоя возможность урвать шальные деньги, с другой — смертельная опасность, сопряженная с теми людьми, которые охотились за документом Благоярова. В конце концов, он успокоил себя тем, что сейчас он в относительной безопасности и может диктовать условия. Он сообщит «покупателям», где произвести обмен. Получит деньги и оставит в условленном месте этот проклятый кусок бумаги. Его не станут трогать до тех пор, пока документ не попадет к ним в руки. А когда они его получат, Мишаня будет уже далеко. К тому же, если дело выгорит, можно обойтись и без Шурика. Полная сумма всегда лучше, чем половина.

Мишаня слышал, как Шурик собирался на охоту, как тихо хлопнула за ним входная дверь. Выждав еще полчаса, встал с постели и прошел на кухню. Там уже сидел Звягин и пил крепкий чай, закусывая бутербродами.

— Доброе утро. Чего это ты в такую рань поднялся? Спал бы себе. На работу ж не идти.

— Выспался. Энергетика здесь хорошая. Все время себя бодрым чувствую.

— Тогда, присаживайся, позавтракай.

— Спасибо. Жека, а как отсюда можно с «большой землей» связаться?

— Что, уже соскучился по выхлопным газам и суете?

— Нет, — замялся Мишаня, — надо подруге позвонить, чтобы за бабушкой присмотрела, пока меня нет.

— Это дело нужное. Только с телефоном у нас проблема. Не проходят сюда никакие сигналы. А проводные — нет смысла протягивать. Если зимой, снегом не порвет, то при валке леса, кто-нибудь столбы зацепит. Есть вариант — до погранцов добраться. От них, через коммутатор, через несколько соединений — дозвониться. Можно через нашего председателя, по спутниковой связи на твою подругу выйти. Второй вариант реальнее, но Пантелеича еще надо уговорить. Слишком дорогое удовольствие для нашей скудной поселковой кассы. Но, попробуем…

…Яков Пантелеевич, худенький мужичок, с пышными холеными усами, сидел в своей конторе за широким видавшим виды столом и просматривал какие-то бумаги через толстые линзы роговых очков. Одна дужка была сломана и обмотана черной изолентой. Председатель морщил лоб, слюнявил палец и аккуратно перелистывал документы, скрепленные в картонном скоросшивателе. На его обложке, фломастером было жирно выведено: «БУХ. ОТЧ.».