Илья Рясной - Цеховики

Есть места, особо подверженные этому российскому злу. Что тут виновато — особое расположение планет и зодиакальных созвездий или просто исключительные качества местных чиновников — неизвестно. Наш город относится именно к таким местам. Половина улиц постоянно перекрыты, перекопаны — проехать невозможно. Положили асфальт, а трубы забыли — с кем не бывает! Или трубы положили, но не те — тоже случается. Или траншею вырыли, а закопать запамятовали. Как тут все упомнишь, если на следующий день уже на другой объект перебросили… Кроме того, город полон великих строек. Великих не столько по масштабам, сколько по количеству бесплодно убитых на их возведение лет. По данным параметрам иные из них приближаются к египетским пирамидам или готическим соборам. Одна из таких суперстроек раскинулась в ста метрах от моего дома.

Что планировали возвести тут градоначальники, так и осталось загадкой. То ли котельную, то ли подземный завод, то ли обычный жилой дом — все возможно. Все шло как обычно. Строители быстро снесли один добротный каменный особняк и пару деревянных развалюх, повырубали толстые деревья, вырыли котлован. И исчезли без следа вместе с экскаваторами и прочей техникой. Появились они через год, заколотили в землю железобетонные сваи и вновь растаяли в предутреннем тумане. Следующее их появление ознаменовалось возведением фундамента. На чем все и завершилось. На это было потрачено восемь лет. Правда, время от времени здесь наблюдались редкие всплески трудовой активности. Были привезены плиты, доски и прочий материал. Несколько месяцев назад строители вновь исчезли. Даже прихватив с собой неизменного сторожа с собакой.

Одно время на стройке кучковалась шпана и алкоголики. Но даже им здесь наскучило. Мусор, ямы — тоска. Я каждый день имел возможность смотреть на все это. Путь от автобусной остановки домой, проложенный через стройку, экономил мне от семи до десяти минут — проверено. Решил я сэкономить эти минуты и в тот день. Точнее, в поздний вечер. В половине двенадцатого. Время позднее, заработался… А они заждались…

— Э, товарищ, закурить не найдется?

Привычные русскому слуху слова. Есть народная примета, что произнесенные подобным угрожающим тоном, да еще таким типом в такой компании и в таком месте эти слова — к мордобою.

Их было трое. Физиономии в темноте я рассмотреть не имел никакой возможности, но вряд ли они были отмечены печатями мудрости и добродетели. Долговязый, в кожаной куртке, сгорбленный тип держал обе руки под мышками, будто ежась от холода, хотя вечер выдался явно не холодный. Второй — квадратный, невысокий, стоял, прислонившись к забору. На его непропорционально большой квадратной голове приютилась кепка с пластмассовым козырьком. Третий — двухметровый «медведь-гризли», рубашка на нем готова была лопнуть от напора натренированных мышц. Он стоял передо мной, держа правую руку в кармане просторных стиляжных брюк.

Ни один из них мне никого не напоминал. К местной шпане эти типы не имели никакого отношения. Тех-то я знал. И они меня знали.

— Сейчас, — сказал я, почему-то еще надеясь, что «медведю» и его коллегам нужны только сигареты.

Я полез в нагрудный карман пиджака… Тут «гризли» мне и въехал. С размаху. От души. Я успел понять, что в его ручище зажат тяжелый, с острыми выступами кастет.

Реакция у меня аховая. Я бы просто не успел среагировать… Но за какой-то миг до удара я понял, что сейчас мне влепят медвежьей лапой, после чего останется только крикнуть: «Носилки клиенту». Какая-то сила будто пригнула меня к земле, и кулак пролетел, шелестя по волосам, как вагон проносящегося мимо товарного поезда.

Вместо пачки сигарет, которую требовал у меня «гризли», мои пальцы нащупали баллончик «черемухи», заботливо преподнесенный мне Пашкой. Струя аэрозоля врезала в тупую медвежью морду. По идее эта штука должна отключить злоумышленников в радиусе семи метров на несколько минут. «Гризли» отшатнулся, качнулся и зашелся в жутком кашле. Издаваемые им звуки напоминали рев тракторного двигателя, у которого засорился карбюратор.

Я отпрыгнул в сторону, чтобы тоже не наглотаться аромата душистой «черемухи», и сдуру оказался прижатым спиной к забору. С лихим криком (что-то о чьей-то матери) гоп-стопщики ринулись в бой. У «горбатого» в руке было что-то длинное, очень напоминающее металлическую трубку. У «кепкаря» тоже что-то было… Я понял, что меня сейчас затопчут, а потом убьют.