Илья Рясной - Ночь длинных ножей

— Разойдитесь по домам! Уходите, обстрел может возобновиться!!! Укрывайтесь в подвалах!!!

Челябинцы подкатили на броне. Они тоже пытались спасти из-под обвалов кого еще можно было спасти, организовали оборону и двинули группы в сторону сахарного завода. Темнело. Близилась полночь. А давно обещанных вертолетов все не было.

— Что они, вымерли, летуны? — воскликнул начальник отдела.

И тут опять захлопали выстрелы. Алейников спрятался за обломки автомашины и рубанул длинной очередью в ответ. Огонь велся теперь со стороны школы.

— Никак не успокоятся, ублюдки! — процедил заместитель командира ОМОНа.

Тут подоспел снайпер. Выбрав позицию, он ссадил бьющего со школы боевика. Очереди заглохли.

— Только бы этот последний был, — покачал головой замкомандира ОМОНа. На связь вышли военные…

— Приготовьтесь… Сейчас сделаем вокруг города огневой мешок…

— Отменить! — крикнул начальник райотдела. — Нецелесообразно!

Сообщение о вылете вертолетов пришло только в третьем часу. Взмыли вверх зеленые ракеты, обозначая место посадки, и темная пузатая туша «восьмерки», с грохотом зависнув на миг, тяжело опустилась на площадку…

Потом подошла колонна военных мотострелкового батальона, и расположение было разблокировано окончательно.

— Да, сделали нас, — покачал головой начальник Таргунского отдела, взгляд у него был очумелый, пустой. — Никогда себе не прощу…

Он был белым как мел. А когда глядел на выложенные в ряд, прикрытые простынями тела, рука его выразительно гладила рукоятку пистолета.

— Только не делай глупостей, — сказал Алейников, кладя ему руку на плечо.

Но глаза у того были совершенно дикими. Пока он руководил, обеспечивал разбор завалов, оборону, связывался с военными, то еще держался. Но тут пришло время подбивать итоги. И ощущение безвозвратности происшедшего свалилось на него, прижало к земле неподъемной тяжестью. И казалось таким удачным выходом — одно нажатие спускового крючка.

— Как я буду смотреть им в глаза? — как пьяный твердил начальник ВОВД. — Матери, дети. Как я им посмотрю в глаза?…

Среди выложенных трупов было тело начальника Таргунской криминалки. Алейников смотрел на него, и холод заползал куда-то внутрь. Жаль, что невозможно повернуть время назад и остановить мгновение, переделать все. И вспомнились заклинания этого человека — домой, домой. Он будто чувствовал свою смерть, и это предчувствие наполняло его тоской… Война. Череда лиц. Люди встречаются, знакомятся, разбегаются. Потом узнаешь, что их нашла смерть.

Из Нижнетеречного ВОВД никто серьезно не пострадал, если не считать, что одного омоновца посекло осколками и водителю раздробило палец.

В ушах у Алейникова звенело. Небольшая контузия. В целом ничего страшного. Пройдет.

— Война, — с ненавистью произнес Алейников.

— Война, — кивнул заместитель командира ОМОНа.

У Джамбулатова было ощущение, какое бывает, когда вдруг резко меняется атмосферное давление. Солнце еще светит, тепло, светло, но уже ощущается скорое пришествие циклона с порывистым ветром, грозой. Похоже, скоро события устремятся вперед, как пришпоренная лошадь, и тогда главным будет усидеть в седле, чтобы не попасть под копыта.

Настроение у Джамбулатова было какое-то тягуче-угрюмое. Ему не давало покоя то, что рядом находится его враг, а дотянуться до него нет никакой возможности. Хромого держали взаперти, как пленного, и хоть в этом Руслан чувствовал свое преимущество.

Он сидел на лавке и глядел, как Ибрагимка метает в дощатый щит американский штык-нож. От усердия молодой бандит высунул язык и прикусил его кончик. Получалось неважно. Острие чаще отскакивало, а если втыкалось, то слабо и далеко от центра, куда оно должно было по замыслу воткнуться.

— Что смотришь? — зло воскликнул Ибрагимка, повернувшись к Джамбулатову. Тот только пожал плечами.

— Сам попробуй, да, — буркнул Ибрагимка, когда нож опять попал явно не туда.

Джамбулатов встал, поднял нож с земли, отошел на несколько шагов и резко метнул. Лезвие угодило прямо в цель и завибрировало, напоенное силой.

— В горло, — усмехнулся бывший милиционер.

— Где учился? — недружелюбно, но с оттенком завистливого уважения, спросил Ибрагимка.

— Были учителя, — хмыкнул Джамбулатов. Когда он служил в армии в Афгане, считалось, что старшина разведки должен уметь и такие вещи. Но это умение бесполезно. Нужно очень хорошо владеть этим искусством, чтобы был толк.