Михаил Нестеров - Возмездие - никогда не поздно

— Да.

— Кто он, сорвиголова?

— Сейчас он в творческом отпуске, — ушел от прямого ответа Станичич и добавил: — У него академический отпуск. Он сдал работу и сейчас, насколько мне известно, свободен.

— Его академотпуск имеет временные рамки?

— Как и все в этом мире, — кончиками губ улыбнулся хорват.

— И все же — кто он?

— Универсал. Свободный агент, фрилансер. Воевал на стороне хорватов, выполнял задания здесь, в Черногории, даже в Италии…

— Когда и где моя клиентка сможет поговорить с ним?

— В ночном клубе «Магелланово облако». Вход свободный. Агента зовут Тим. Вы найдете его в клубе после полуночи. Я предупрежу его. Как выглядит ваша знакомая?

— Она азиатской внешности.

— О’кей. Значит, Тим легко узнает ее.

— Вы сказали, его зовут Тим? Он точно русский?

— Можете не сомневаться. Его полное имя — Тимофей. — Станичич поднялся: — Было приятно познакомиться, Андрей.

«Да, он действительно похож на диспетчера», — подумал журналист, прощаясь с хорватом. В его руках связи, и он ничем не рискует, занимаясь сводничеством. Когда узнает о смерти Лебедева, то постарается побыстрее забыть, как его имя, так и имя своего гостя, которое он произнес с небольшой задержкой.

В гостиничном номере Маевского поджидали два человека. Пространство комнаты было заполнено ревностью, помноженной на подозрительность одного из них.

— Ну, что? — спросил Биленков, едва Маевский перешагнул порог номера.

Журналист устало проговорил:

— Я отвечу так, как отвечал на этот вопрос мой отец.

— И что он отвечал?

— Ничего. Что у тебя за щеками — теннисные мячи?

— Мне надо было идти к Станичичу-чу! — со злостью сплюнул себе под ноги Биленков.

— Мы уже обсасывали эту тему, чего ты снова прицепился к ней?

— У меня руки чешутся! Вы двое, — сверкнул Виктор глазами на Ким, — будете вместе, при деле, а я…

— Придет и твой черед.

— Ты что, в очередь меня поставил, придурок?

— Остынь! — прикрикнул на него Маевский.

Биленков остывал долго, как утюг, у него из ноздрей только что пар не валил.

— А теперь извини, — продолжил Андрей, — нам с Юонг нужно выучить легенду. Лебедев или Андреасов, а еще я не исключаю, что на встречу с Юонг они придут вдвоем, раскусят девушку, если услышат фальшь в ее голосе. Она должна быть убедительной. Мы не в России. Здесь мы чужие, за нас никто ломаного гроша не даст.

— Это понятно, понятно. Ты говорил, у тебя есть пара адресов, где можно разжиться оружием.

— Я так не говорил.

— Ну, купить, какая, на хрен, разница? Пока вы тут корпите над «легендой»…

— Мы пойдем вдвоем, — поставила условие Ким. — «Легенда» — не волк, в лес не убежит.

— Идите, — махнул рукой Маевский. — Валите! Катитесь ко всем чертям! — И когда Биленков встал, прикрикнул на него: — Сядь на место! У тебя одно оружие на уме. Но зачем оно тебе, если я не приведу тебя к цели, орехи колоть?

— Теперь меня послушай. Раньше надо было «легендой» заниматься, хотя бы в пути. А вы что делали? Пялились друг на друга, вальсировали под стук колес, и все.

— Я так не думаю. Материал, выложенный на месте, усвоится быстрее и легче, на военном языке это называется «вскрыть пакет» — тебе ли этого не знать. Считай, я отрезал Юонг все пути к отступлению. Вот этим я и руководствовался. Наша задача — заманить Лебедева и Андреасова в подготовленное нами место. Мы должны создать условия, при которых окажемся в выгодном положении, а у нашего противника таких преимуществ не будет! — Маевский перехватил ироничный взгляд Билла. — Ну, и чего ты скалишься? Я не военный стратег, как ты.

— Но кое-что слышал о «пакетах», верно?

— Кое-что.

— Ты охотился когда-нибудь на хищного зверя?

— Нет.

— Чтобы заманить тигра в ловушку, в оборудованном охотниками месте привязывают козленка. Он кричит, зовет мать, но подзывает тигра. И когда тигр впивается в него зубами, когда сердце козленка начинает бешено перекачивать горячую кровь прямо в пасть тигру, кружа ему голову, и звучат выстрелы охотников. Тигр умирает в момент наивысшего наслаждения.

— Да он просто везунчик! — воскликнул Маевский. — А что охотники? У них тоже момент высшего наслаждения?

— Давай я лучше расскажу, что чувствует козленок, — снова усмехнулся Билл.

— Итак, по порядку, — серьезно заговорил Андрей, разложив на столе снимки и обращаясь только к Юонг. — Человека, который запечатлен на снимках, ты должна запомнить очень хорошо, чтобы, увидев его вживую, у тебя не осталось сомнений: он это или не он. Я понимаю, это очень трудно.