Валерий Горшков - Дискета мертвого генерала

Я покинул командирский бункер, и два молодца в камуфляже довели меня до «конуры», где предстояло провести последнюю ночь Вместо гуцула Иванко на соседней кровати, в высоких шнурованных ботинках, лежал совсем другой парень, в таком же, как я, черном одеянии.

Услышав мои шаги, он обернулся.

И я почувствовал, что мускулы мои наливаются силой.

Это был рыжий Альберт.

– Ты?! – удивленно пробурчал он, вставая со скрипучих металлических пружин. – Здесь?! Я думал, тебя уже давно пустили в расход…

– Как видишь, ошибся, идиот. А ты, наверное, плохо себя вел, раз отправили на базу.

– Не твоего ума дело! – вспылил рыжий. – Скажешь еще одно слово, поц, размажу по стенке!

– Ошибаешься, Мойша, это я буду тебя мазать! – И я что есть силы заехал Альберту кулаком в пах, – Проводки, говоришь, сука?! Электричество?! Сейчас ты будешь ползать на коленях и целовать мне подошвы, умоляя о пощаде. Ну! Я не слышу тебя!!!

Рыжий корчился возле моих ботинок и протяжно выл. Для полного счастья я без всякого зазрения совести с размаха саданул его ногой в лицо. Вот теперь порядок.

– И встать, когда с тобой разговаривает начальник охраны!!!

Эти мои слова вообще повергли Альберта в жуткое уныние. Он поднялся с пола, несмело отряхнул форму и затравленно посмотрел на стоящего перед ним разъяренного мужика. На меня.

– Ты – начальник?

– Я – начальник. И не ты, а вы, понял, недоносок?!

Он молчал, не решаясь так конкретно признать свою капитуляцию.

– Оглох, рыжий конь, или онемел? Я спрашиваю – тебе все ясно?

– Все… – Альберт вздохнул и стал внимательно изучать налипшие на своих «шузах» сухие комья грязи.

– Отдыхай пока, – я прошел в умывальник, ополоснул вспотевшее лицо струей холодной воды, а когда вернулся, то заметил появившихся в комнате двух «псов», недавно водивших меня на аудиенцию к Персикову. Один из них легонько тронул меня за плечо.

– Ты действительно теперь будешь заместо Артака?

В каждой комнате стояли камера с микрофоном, и битюги не могли не заметить моей потасовки с рыжим. Видно, их тоже удивила информация о моем неожиданном назначении на должность их командира. Ребята решили проверить ее по горячим следам.

– Завтра начинаю принимать дела. Артак ваш переводится на новое место, – со своими будущими бойцами я сразу решил установить доверительные, насколько было возможно, отношения – Начиная с шести утра вы подчиняетесь мне точно так же, как и Саркисову. Надеюсь, поладим? – Я пристально посмотрел на двух верзил неморгающим взглядом.

– Какие базары, конечно! – моментально сориентировавшись, что пора начинать «прогибаться» перед новым командиром, один из парней тут же ощерился в золотозубой улыбке: – Я – Павел, а он – Тимур, – и охранник протянул мне волосатую лапу. Я ограничился только кивком и попросил найти Саркисова. Пусть зайдет.

– Он в спортзале. Пошли, сходим, – пожал плечами Павел.

Я не стал спорить и направился вслед за парнями к лифту. Спорткомплекс находился двумя этажами выше, на самом высоком – четвертом уровне базы. Внизу были апартаменты Персикова и иже с ним, а также центр разработки психотропного оружия На втором этаже размещались жилые помещения, автостоянка, выход из бункера, склады и медчасть. На третьем – учебные классы, системы жизнеобеспечения: электрогенераторы, водяные насосы и фильтры, вспомогательные вентиляторы нагнетания воздуха, кухня, несколько служебных кабинетов, в том числе и начальника охраны, и еще что-то. А на четвертом уровне, помимо бассейна, тренажерного и гимнастического залов, бани и теннисных кортов, имелся запасной выход наверх, на вершину каменистого холма, в чреве которого размещалась база, а также закрытая площадка для вертолета с автоматическим перекрытием вверху, с высоты птичьего полета сливающимся с общим Карпатским ландшафтом. Всего этого я пока не знал. Мы вошли в лифт, поднялись на два этажа и, пройдя по длинному коридору, оказались в гимнастическом зале.

Здесь разминались несколько человек, среди которых я сразу приметил крепкого смуглокожего армянина, отрабатывающего «маваши» по большому брезентовому мешку с песком. На теле его бугрились сильные мышцы, проступали крупные мокрые капли и пульсировали вены. Измятый стокилограммовый мешок сотрясался под хлесткими разящими ударами опытного бойца, и я, с интересом наблюдая за единоборством Саркисова с «грушей», пришел к выводу, что очень хотел бы сейчас оказаться на месте спарринг-партнера начальника охраны. Он был серьезный соперник.