Константин Костин - 402 метра

— Ну… — задумался хореограф. — Разве что самую малость.

— А можно на бис? — тезка отвлекся от стакана с пивом.

— Сиди уж, пей, — недовольно буркнула Алла.

Брюнетка, фыркнув, повторила фигуру высшего пилотажа.

— Понимаешь, Кир, — продолжил я. — Мы же не порнуху снимаем. Стриптиз должен быть красивым, обворожительным зрелищем. Стриптиз не должен развращать, он должен показать красоту женского тела, красоту линий, движений без всякой пошлости.

Таня одобрительно кивала, соглашаясь со мной, Пчелкин изучал дно своего стакана, Алла же еще не решила, чью сторону принять.

— Знаешь, Саша, я — творческая личность, — выпалил Мешков. — Не надо на меня давить. Из-за одного движения, которое тебе не нравится, я не собираюсь переписывать весь танец! Не нравится? Можешь лучше? Вперед!

— Так, тихо, а? — повысил я голос. — Я, как хозяин заведения, высказал свои замечания тебе, как наемному работнику.

— Искусство не продается! — воскликнул хореограф.

— Кир, алло, как меня слышно? — прокричал я. — Ты посмотри — все со мной согласны.

Я обернулся в поисках поддержки.

— На меня-то не смотри, — развел руками тезка. — Я, когда выпью — не советчик.

— Оно безалкогольное, — напомнила Алла.

— Да ты что? — удивился расер. — Надо было раньше предупреждать. Теперь, когда я пьян, мне уже ничего не докажешь.

В ответ я удручено покачал головой. Пчелкин таким классным парнем был, я с ним, без колебаний, хоть в огонь, хоть в воду пошел бы. Когда он успел так измениться?

Точку в споре поставил человек, от которого этого меньше всего ожидали. Впрочем, и поставил он ее по-своему.

— Сан Саныч, — подошел охранник. — Там вас спрашивают.

— Кто? — поинтересовался я.

— Не знаю, — повел плечами охранник. — Два мужика каких-то, серьезных, хотят поговорить с хозяином клуба.

— Вот дожили! — стукнул я кулаком по столу. — Охрана — и ни хрена не знает. Ну, проводи, что ли.

— Что с ней-то делать? — спросил Мешков.

— Да делай что хочешь, — отмахнулся я.

Стриптизерша еще не успела сойти со сцены, а в зал уже вошли два человека в темно-зеленых костюмах, при галстуках. Однако пиджаки на них висели, словно на вешалках. Сразу было видно — к такой одежде они не привыкли, и начали носить костюмы относительно недавно. Толстые бычьи шеи и характерные выпуклости под мышками красноречиво указывали на профессию пришельцев. Один из них, посмотрев вслед уходящей девушки, плотоядно усмехнулся, второй — щелкнул языком.

— Нам охранники не требуются, — заметил я.

— Тем более — такие, — едва слышно добавил Саша.

— Мы несколько по другому вопросу, — произнес один из гостей. — Кто здесь руль?

— Я! — в один голос ответили мы с тезкой.

— Короче, мы хотим купить клуб, — объяснил цель визита жулик.

— Он не продается, — набычился Пчелкин.

— Как так? Все продается. Назовите свою цену.

— Боюсь, что в денежном эквиваленте цены у этого заведения не существует, — улыбнулся я.

— Так не бывает, — возразил бандит. — Цена есть у всего. Мы предлагаем миллион баксов.

— Это шутка? — рассмеялся тезка. — Здание, само по себе, стоит не меньше полутора.

— Хорошо — два.

— Повторяю, — прорычал я. — Клуб не продается.

— Вы уверены? — уточнил браток.

— На все сто, — заверил я.

— Ну, — развел он руками. — Как желаете. Мы заглянем через недельку, на тот случай, если вы передумаете.

— А мы передумаем? — нахмурился я.

— Всенепременно.

Гости ушли, оставив после себя тяжелое ощущение. Некоторое время мы сидели молча. Я пускал в потолок клубы дыма от Captain Black, Саша цедил пиво, Кирилл грыз ногти. Девушки вели себя так, словно произошедшее их совершенно не касается. И то верно. Делами должны заниматься мужики, для женщины главное — не путаться под ногами.

— Ты их знаешь? — осведомился у меня Пчелкин, прекращая игру в молчанку.

— Нет, — покачал я головой. — Козлы какие-то.

— Может, продолжим? — предложил Кирилл.

— Давай, — согласился я. — Что там дальше?

Дальше по списку была певица Мария Желтых. Вальяжно раскинувшись на стуле, я приготовился увидеть много обнаженного тела и мало таланта. На сцену вышла девушка в желтом топике и юбке-лапше того же цвета. Прелестное личико с пронзительными зелеными глазами окаймляли ниспадающие на плечи волосы цвета соломы.

— Давай, Маша, — махнул рукой Мешков.

Двигаясь в такт музыке, она начала петь. Господи, как она пела! Забыв про сигарету, дымящуюся между пальцами, я подался на стуле вперед. Умопомрачительно! Я не слышал песню, я слышал только ее голос. Невероятно красивый, звонкий, переливающийся сотнями оттенков голос. Увлеченный, я не сразу заметил, что Танины ноготки впились в мою руку.