Джеймс Роллинс - Айсберг

Через некоторое время Дженни почувствовала, как нестерпимое жжение во всем теле постепенно превращается в ноющую боль. Слезы потекли по щекам, смешиваясь со струями воды. Тело медленно отогревалось, и ее охватил сильный озноб.

— М-м-м-мой отец, — клацая зубами, выдавила она.

— С ним все в порядке, — ответил Сьюэлл. — Он, кстати, очухался быстрее, чем вы. Уже сидит, обмотанный полотенцами. Крепкий оказался старичок — как будто сам изо льда сделан. Обморозил только кончик носа.

Дженни улыбнулась. «Папа…»

Ее продолжала бить дрожь. Температура тела, а с ней и чувствительность кожи постепенно вернулись в норму, и ей казалось, что в руки и ноги впились миллионы иголок.

Сьюэлл помог ей подняться на ноги. Она вдруг осознала, что стоит обнаженная перед группой мужчин, и покраснела от смущения. Они вышли из душевой кабины и направились к раздевалке. В соседнем душе под струями воды спиной к ней стоял обнаженный Ковальски. Его тело тоже содрогалось от озноба.

— Фернандес? — спросила Дженни, пока ее укутывали в полотенца.

Сьюэлл покачал головой.

— Он умер еще до того, как русские вас обнаружили.

С тяжелым сердцем она направилась к ряду стульев, расставленных перед обогревателями. Ее отец уже сидел там, попивая кофе из большой кружки. От слабости и воздействия морфия ноги ее подкашивались, и она тяжело опустилась на стул.

— Джен, — сказал отец, — с возвращением тебя к жизни.

— Ты называешь это жизнью?

Перед глазами у нее стояло улыбающееся лицо Фернандеса. Трудно было поверить в то, что человек, полный жизненной энергии, мог вот так, безвременно, исчезнуть с лица земли.

И все же она чувствовала радость и облегчение оттого, что осталась жива.

Лицо ее обдувал теплый влажный воздух обогревателя. Сьюэлл впихнул в ее дрожащие руки кружку с кофе.

— Пейте, — сказал он. — Вы должны согреться не только снаружи, но и изнутри. К тому же кофеин хорошо бодрит.

— Вот уж что-что, а кофе мне не надо рекламировать, коммандер.

Она сделала большой глоток горячей жидкости, почувствовала, как жар проникает внутрь, и содрогнулась одновременно от удовлетворения и боли.

Пока кофе отогревал ее руки и внутренности, Дженни осматривала помещение. Они находились в неком подобии общей спальни. Вдоль стен были расставлены кровати, а в центре большого зала стояли столы и стулья. Большинство людей здесь были гражданские — ученые со станции, но среди них и несколько военных моряков.

Она повернулась к Сьюэллу:

— Расскажите мне, что произошло.

Он внимательно посмотрел на нее и после небольшой паузы ответил:

— Русские захватили станцию.

— Я это уже сама поняла. Почему? Он покачал головой:

— Я думаю, что это как-то связано с обнаруженной нами русской базой. Что-то они там скрывают. Русские настойчиво расспрашивают всех ключевых лиц из персонала, пытаясь выяснить, что им известно о «Гренделе». Именно поэтому они и отправились на ваши поиски. Они предполагали, что вы сбежали со станции с какой-то важной информацией или среди вас был кто-то посвященный в секреты, хотя я их сразу предупредил, что вы к этому никакого отношения не имеете.

— Что же они ищут?

— Я не знаю. Наше командование держало информацию о русской базе под строжайшим секретом, и я к ней не был допущен.

— И что теперь?

— Да ничего. После ухода «Полар сентинел» здесь осталась только небольшая группа охраны под моим командова нием. — Он обвел рукой комнату. — Подонки убили пять моих матросов, схватили нас и согнали вместе с гражданским персоналом сюда. Пообещали освободить через двое суток, если мы не будем создавать им проблемы.

Закутанный в одеяла отец Дженни спросил:

— А что случилось со вторым снегоходом, на котором были Мэтт и Крейг?

Дженни напряглась, готовясь услышать самое страшное.

— Насколько мне известно, с ними все в порядке. Я связался с ними перед тем, как меня схватили, и сказал, чтобы они предупредили тех, кто находится на русской базе, о нападении на «Омегу».

Дженни глотнула кофе. Дрожь в руках усилилась, и она с трудом удерживала неожиданно нахлынувшие слезы.

— Остальные все здесь?

— Те, кто остался в живых, да.

Она оглядела комнату в поисках знакомого лица, но нигде его не заметила.

— А где же рядовой Помаутук? Сьюэлл снова помотал головой:

— Не знаю. Он числится без вести пропавшим, как и несколько гражданских. Трудно сказать, что с ними произошло. Русские разместили нескольких тяжелораненых во временном госпитале. Может быть, он там.