Андрей Измайлов - Белый ферзь

Спасибо. Достаточно. Более полного анализа не требуется. Но точно, что группа крови вторая?

Обижаете, Юрий Дмитриевич! Кровь идентифицируется по двенадцати и еще трем дополнительным факторам…

Не надо. Значит, точно — вторая?

Обижаете!..

Не обижайтесь, Давид Енохович…

Группа крови, пролитой на обложку «Этики японцев», — вторая. У Инны — третья группа. Доподлинно. А(III) Rh+. Так что действительно кому-то из противников успела закатать в пятак. Не ее кровь, не ее. Опять же, дубленый полупердон в тахте у Тоболина был без следов крови, чего бы не избежать, пролей ОНИ кровь Инны. Не ее кровь…

Спасибо, Давид Енохович.

Ученики сэнсея могли бы сказать: «Ю-Дмич! Мы готовы, если надо…»

Не надо! Отставить!

А что мог бы сказать Колчину отец Инны, Валентин Палыч Дробязго? Что новенького? «Как ты, Юра, мог допустить, чтобы с Инной случилось…» «Я беру, Юра, дело под свой контроль!» «Что тебе, Юра, удалось выяснить?!»

Вот-вот. Что Колчину удалось выяснить, это, знаете ли, касается только Колчина. Знаете ли, что ему удалось выяснить? Нет? И не знайте. Знания умножают страдания. Страдания — от бессилия.

Может влиятельный Валентин Палыч повлиять на ситуацию до такой степени, чтобы четверо граждан не России получили то, что заслуживают?!

То-то и оно — нет.

Может Валентин Пальм скомандовать: «Эй, вы там, в Питере! А подать нам с зятем гражданина Кублановского на растерзание!»

Вряд ли. Еще и потому, тем более потому вряд ли, что генерал-Фима при всем своем ничтожестве (сравнимо с ниндзя-Степой) — фигура заметная, фигура, которую просто так с доски не смахнешь, ибо ненароком укусит за палец мейстера, полагающего, что он, меистер, и разыгрывает партию, что он, мейстер, вправе жертвовать фигурой ради выигрыша.

Они все там, в политике, играют в свои игры — и не исключено, для рекетмейстера Дробязго ни в коем случае нельзя отдавать ЭТУ фигуру. Да, конечно, генерал дутый, величина мнимая. Однако тут вам не Косики-каратэ. Колчин может себе позволить удалить Степу Еваристова за профнепригодность, ибо сам Колчин — ЮК. А политика… Кто там у них не дутый, кто не мнимая величина? У НИХ теперь (впечатление! не утверждение!) такой принцип подбора кадров: на человека должен быть компромат, кадр с несмытым пятном в биографии — надежный кадр, он на крючке, пусть только дернется — мигом подсекут и жабрами об лед.

Ну так вот, очевидно, что сообщи Колчин Вале Дробязго об итогах поездки в Питер, и задача Колчина скорее усложнилась бы, но не упростилась. Вдруг бы выяснилось, что генерала-Фиму невозможно трогать ни под каким видом. Иначе хуже будет.

Кому?

Ну хотя бы Вале Дробязго — в той сложной игре, которую он ведет на верхних этажах.

Начхать Колчину на Валю Дробязго! По большому-то счету! И не страхи за Валю, коий вдруг да и спрыгнет с пути-до, выслушав зятя, утверждали Колчина в его нежелании контакта с отцом Инны.

Никогда Валя и не вставал на путь-до. Ему, Вале, понятней логика не желтая, но синяя. Ближе, во всяком случае. Любой серьезный политик — логичен по-синему. Каждый из них мнит себя доморощенным махапурушей: будем делать так и только так, а если кому-то при этом будет плохо, то это он просто пока не понял своего счастья — счастья для всех даром, и пусть никто не уйдет обиженный…

Так вот, у ЮК — своя логика, желтая, если угодно.

Продолжаем. Кому еще хуже будет, ежели генерал-Фима получит то, чего заслуживает, по колчинской, по желтой логике? Кому-кому? Ах, стране-е! Что-то там насчет великих потрясений, великой России? «А ты не путай свою личную шерсть с государственной!» Понял, товарищ Саахов? А также товарищи… как вас там?.. Беложыпин, Хухрай, Мущинка, Бичуйс, Сосконец и прочие-прочие смешные-забавные. Дробязго тоже вот… забавно…

Начхать Колчину на… грешно сказать… на страну. Вот он ее и сменил вполне безболезненно.

Была Москва, теперь Берлин.

Кто-то в поисках острых ощущений приезжает-прилетает в Россию на недельку-другую и вроде бы комплимент рассыпает: «О! У вас здесь так интересно! Каждый день что-то происходит! А у нас в Европе скукота-а! Всё, конечно, есть, магазины ломятся, улицы шампунем моют, бандита, коли сыщется такой, в двадцать четыре часа ловят, национальная валюта колеблется в пределах десяти пунктов. Да-а… Скукота-а! А у ва-а-ас!..»

Поживи этот «кто-то» с наше здесь! Поживи, а не поприезжай-поприлетай на экзотику, — то-то заскучает по скукоте.

Как не начхать на страну, которой на тебя начхать?