Андрей Измайлов - Белый ферзь

А то, что позволяет себе Галина Андреевна, приобщая Колчина к ма-аленьким секретам четы Мыльниковых, — это… непозволительно. Тем более, сама фотографию испросила у Инны. (Колчин и понятия не имел! Да и хрен с ней, с фотографией!)

И была в откровении Мыльниковой провокационная нотка (лучшая защита — нападение!): все вы, каратэки, одним миром мазаны: лишь бы самоутвердиться хоть за счет чего! хоть и за счет слабого пола, а он посильней вашего будет, вот!

До чего доводит жажда превосходства отдельно взятой Инь над мало что подозревающим Ян, Колчин не столь давно, совсем недавно пронаблюдал на Скобелевском, 17.

С него достаточно.

Он сюда, к Мыльниковой, поспел отнюдь не для закрепления пройденного материала.

Галина, блуждая от темы к теме, упомянула-таки «младшего друга».

Что и требовалось. Колчиным требовалось, пусть и молча.

А то Мыльникова не чует!

Колчин молчал.

— Инна действительно не вернулась? А когда она не вернулась? Точно не известно? — осторожно ступила Мыльникова.

«Нет…» — промолчал Колчин.

— Даже предположить не могу! — нервически пожала плечами Мыльникова. — Она у меня была… Когда же она у меня была? Совершенно счет дням потеряла! Сидишь в четырех стенах, абсолютно не ориентируешься!

Она лгала. Лгала не очень талантливо. Покопошилась пальцами в опустевшей пачке сигарет, смяла ее, заскребла по целлофану следующей. Идеомоторика. Не давайте рукам волю, называется. Тон — на уровне, на уровне нейтрального беспокойства: надо же как! но я-то при чем?! Руки выдают: еще как «при чем»! Только вот при чем именно?! Мыльникова мыкалась: и сказать — значит, заложить подругу, и не сказать в свете исчезновения подруги — нельзя…

Колчин подтолкнул:

— С кем она здесь была?

— Кто? — идиотически недоуменно переспросила Мыльникова.

Колчин промолчал.

— Ни с кем! А с кем она могла быть?! — что называется, на голубом глазу, вопросом на вопрос ответила Мыльникова.

— Например, со Славой. Лозовских… — предположил Колчин.

Меньше всего он рефлексировал по поводу возможной супружеской измены. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда, да! Надо прожить с Инной восемь лет, чтобы отринуть хотя бы подозрения на сей счет. Ди-Жэнь…

Только «старший друг» опирается на личный опыт в сфере взаимоотношения полов. Что и раздражало Колчина.

Тебя, дура, спрашивают, когда и при каких обстоятельствах ты рассталась с Инной!

А ты, дура, неумело пудришь мозги, утаивая от Колчина воображаемые тобой же, дура, действа во избежание последствий для Инны же!

Последствий для Инны уже никогда и никаких не будет. Инны нет. Ее нет в живых, ясно?!

Колчину — ясно.

Мыльниковой — нет. Она строила дурочку, лишь бы не подвести «младшего друга»:

— А кто это?

— Гал-лина… Вы не знакомы со Святославом Михайловичем Лозовских? Они вместе с Инной школу заканчивали. Незнакомы? Он теперь старший научный сотрудник Института востоковедения здесь, в Питере. Давайте позвоним ему? Вместе. Где-то у меня его номер телефона? И рабочий, и домашний. Инна мне записывала на случай… на всякий случай… — Он естественно извлек записную книжку, перелистал, бормоча как бы про себя: — На работе в такое время — вряд ли. Домой? А! Вот!

— Не надо! — сдалась Мыльникова.

— Почему? — риторически удивился Колчин. Весь — сама непосредственность.

— У него сложно. В семье… — сдалась Мыльникова.

— То есть? — сама непосредственная непосредственность!..

— Если вы станете с ним говорить, он… сразу не так поймет. А если я… то — Даша…

— Даша?

— Его жена. Она… Ну как вам сказать… В общем, женским голосом ему лучше не звонить.

— Но у меня мужской голос! — отомстил дураком на дурочку Колчин.

— Не надо, пожалуйста… — окончательно сдалась Мыльникова, с аннексиями и контрибуциями. — Тем более вам, Юрий. Хотя у них ничего не было! Не было, клянусь вам! Не было!

— И не сомневаюсь… — Он выдержал паузу. Сменил амплуа дознавателя на амплуа сообщника: — Вы понимаете, Галина, что вашей подруги, моей жены, — нет.

— Понимаю, понимаю, — согласно закивала Мыльникова и вникла в смысл: — То есть как нет?!

— В Москве нет, — пояснил Колчин, контролируя: не переборщил ли? — Она, вероятней всего, осталась в Петербурге. Где? Когда? У кого?

— У меня она была, у меня… — перебирая возможные варианты, включилась Мыльникова. — Ночевала. Со Славой была… Ой! Не ночевала, нет! Не с ним! То есть… У них ничего не было, Юрий, ничего!