Лев Пучков - Мёртвый город

Вроде бы тихо сказал, но Никита услышал через дверь и тут же принялся шуметь:

– Художник, это ты? Что там у вас творится? Кто орал? Художник?

Стёпа отозвал нас от двери и задал вопрос по существу. Я в двух словах объяснил, кто такой Никита и как он туда попал. Под ложечкой нехорошо ёкнуло, сразу возникла мысль: Никита меня узнал, теперь их нельзя оставлять в живых…

– Да пусть живут, нам не влияет, – пожал плечами Стёпа. – Всё равно понятно, что это мы тут баловались, так что без разницы – узнал, не узнал…

Ну, слава Богу! А то что-то в сегодняшнем дне уже многовато ненужных смертей.

– Но выпускать не будем. Мало ли, в спину пальнут или тревогу подымут, как отчалим. Пусть сидят.

После такого приятного приступа пацифизма мы с Юрой получили задачу устроить пятиминутный сеанс мародёрства, а Стёпа пошёл помогать истерзанному палачами диверсанту.

Если вы давно со мной знакомы, вы в курсе, что я маньяк-библиофил и прочёл за свою недолгую жизнь целый вагон книг. В этом вагоне немалая часть придётся на боевики, шпионские похождения и всякие захватывающие приключения, в которых в числе прочих прелестей непременно присутствует мародёрство.

Мне вот эти моменты в книгах всегда нравились. Скажу больше, хоть и стыдно признать, я наслаждался этими моментами, смаковал их и порой перечитывал неоднократно, особенно у хороших писателей, которые умеют красочно и объёмно подать фактуру.

Вспоминайте быстренько, как это бывает: бой отгремел, враги перекручены в фарш, и герои начинают безнаказанно грабить вражью базу, набивая мешки заслуженными трофеями.

Обычно мастера батальных романов такие вещи преподносят обстоятельно и со вкусом, в деталях живописуя нахождение всяких полезных плюшек и давая читателю возможность проникнуться азартом и радостью добычи. А читатель с горящим взором глотает страницы и завистливо вздыхает: эх, вот это жизнь, вот ведь везёт кому-то…

Мне доводилось несколько раз мародёрствовать после боя, и скажу вам, что по аналогии с книжными приключениями это было жуткое разочарование.

Никакой радости, никакой эйфории, никаких обстоятельных обысков и выстукиваний всяких там тайников и хитрых «нычек».

Когда в коридоре лежат ещё тёплые трупы, а ты шаришь по комнатам, в голове пульсируют разом два актуальных рефрена: «бегом, бегом, живее, надо валить отсюда!» и «сейчас подтянутся Хозяева («курки», ДНД, Красная Амия – по обстановке, в общем) и безо всякого пиетета натянут седалище на око!».

И вот это состояние в процессе мародёрства «схватить что попало и побыстрее удрать» – оно присуще не только мне.

Ладно, я человек впечатлительный и ранимый, творческая натура, но те, кто в такие моменты был рядом со мной, – в буквальном смысле матёрые волки с задубевшей от вражьей крови шкурой, и они испытывают примерно те же чувства и ведут себя соответственно ситуации.

В «доме тысячи трупов» со мной был Иван, товарищ хорошо повоевавший и очень опытный, так он так торопился убраться оттуда, что, помимо обязательного списка лекарств для операции, мы взяли сущий мизер, хотя там была целая гора медикаментов.

А сейчас со мной Юра, записной ворюга (это не оскорбление, а профиль), большой любитель втихаря забираться в разные труднодоступные места и тырить всякие ценные штуковины.

Так вот, этот любитель ежесекундно выскакивает в коридор, прислушивается – уши буквально торчком – и бурчит на меня:

– Шевелись! Бери только самое необходимое…

В общем, в такой вот нервозной обстановке мы немного помародёрствовали – первым делом я вернул свои документы и оружие, а также схватил карту со стола серого господина, – потом забрали диверсанта и выскочили наверх.

Стёпа завёл трактор Никиты (местный трактор уехал на войну вместе с вездеходом Палача), и мы поспешно убрались со двора мёртвой комендатуры.

– Тебя как звать?

– Юра.

– Не, не пойдёт.

– Почему?

– У нас уже есть Юра. Тебе же без разницы, верно? Выбирай другое имя.

– Ну тогда Саша.

– Хм…

– Что, и Саша есть?

– Саша, Стёпа, Юра. Имена, кстати, подлинные.

– Ну-ну…

– А ещё Иван будет, – добавил я.

– Думаешь, будет? – усомнился Стёпа.

– Обязательно. Без него мы как без рук.

– Понял. Значит, ещё минус Ваня. Ну что, определился?

– Барс-4.

– О… Позывной группы?

– Угу. Вообще у меня был позывной «7», но… Их там трое осталось, значит, я четвертый.

– Значит, будешь Барсик, – съёрничал Юра.