Почти полную тишину нарушало только хлюпанье и чавканье моих сапог по грязи. Я, однако, старался ступать как можно тише — моя шкура всеми своими клеточками чувствовала, что здесь очень опасно. Не напороться бы на кого…
Кузов «трумэна» вырос передо мной как бы сам по себе, проявившись в начавшем редеть тумане. Он торчал из ворот здания, в котором угадывался гараж. Я остановился и прислушался. Кругом было тихо.
И тут, оторвавшись от разглядывания машины, я увидел стоящие и валяющиеся рядом с гаражом контейнеры. Некоторые из них были распахнуты, и из их недр вываливались бутылочные ящики… 599 074 126, 584 121 334… Знакомые, однако, номера. Да ведь я сам видел, как двойники этих контейнеров уезжали куда-то в южные края.
Мне в голову не приходило ничего дельного — я никак не мог решить, как действовать дальше, и тут вдруг услышал металлический грохот в глубине гаража. Руки у меня сами рванулись вперед и вверх, вцепились в задний борт грузовика и рывком перевалили тело Андрея Маскаева в кузов. Надеясь, что поднял не много шума, я распластался по полу кузова и почти сразу же через щель в левом борту увидел двоих в ватниках. Оба были до отвращения грязны и небриты — точно как я до встречи с Лехой Тепловым. Один из них достал махорку с бумагой, оба закурили и, на что я очень надеялся, заговорили и при этом достаточно внятно.
— Рвешь когти? — спросил тот, что повыше, с сильной проседью в волосах и бороде.
— Рву, — спокойно ответил второй, коренастый брюнет в плоской засаленной кепке. — И тебе того же советую.
— И куда же ты намыливаешься, Фаска? Ты же знаешь, что, как только оборвешь концы, Дед тут же капнет через своих шакалов в мусарню, и на тебя откроют охоту. Ты махом попадешь во всероссийский розыск. А с другой стороны, тебя будут ловить и блатные, и подментованные. Некуда рвать-то, Фаска.
— Все равно, — жарко и хрипло заговорил этот Фаска. — Я не блатной и не вор. И когда срок мотал — мужиком был. Кто же виноват, что после того, как откинулся, такая лажа везде началась?.. Но все равно — знал бы раньше, что тут за шарашка, хрен бы Деду удалось уболтать меня сюда пиликать. Ты, Бегемот, мужик вроде бы умный, а не понимаешь того, что здесь творится.
— Да не читай ты мне ботанику, Фаска. Не помнишь, на чем ты сгорел, когда тебя замели?.. Тебя жадность, как последнего фуцана, сгубила. А здесь бабки только так отстегивают, ты в следующем году себе жилье хоть в Москве, хоть в Сочи купишь…
— Жилье, говоришь?.. А хлопнут по этому жилью тем, что мы тут раскапываем, и кому оно на хрен нужно будет, это жилье? От самого-то останется — хоронить нечего будет.
— Ты что мне тут мурочку-то пестришь, в натуре?
— Никого я тебе не пестрю, Бига. Все это железо, по— твоему, бесполезное, идет к кавказцам, ты это знаешь? А ведь не настолько уж они тупые, чтобы отваливать такие бабки за утиль. Эти штуки, которые мы отправляем взамен пустых контейнеров — это, бля буду, атомные бомбы!
Бегемот ненатурально заржал.
— Фаска, ты сколько косяков сегодня уже дунул?
— Иди ты со своими косяками! Я видел документы в конторе. После смерти Берии этот объект законсервировали, а при хрущевском бардаке все про него и забыли. Когда на Кыштыме в пятьдесят седьмом рвануло, отсюда всех тоже окончательно сняли. Ты знаешь, они же все тут смертники были! Кто от радиации загнулся, кого — так… Знаешь, почему у тебя все клешни в нарывах? Помнишь склад с баллонами?.. В баллонах аргон. А в аргоне — плутоний! Аргоном его от коррозии защищают, но баллоны текут, и ты облучился…
— Ты чего несешь, сволочь?! — зло зашипел Бегемот. — Откуда ты это все знаешь?
— А ты забыл, где я учился? Я тебе правду говорю. Сдохнем мы тут все к свиньям… Гришка слег, блюет желчью, грибами будто отравился. Сроду он грибов не жрал, век воли не видать! Дед сам кашляет, как пожарная лошадь, да и ты… Хана нам, Бига! Рвать когти надо! Дед пьяный спит, не протрезвел еще, Славка Штырь — тоже, Гришка болеет… Другого такого случая не будет! Через проходную объекта направо и прямо. Там дорога начинается и идет прямо в Ширяево. А?.. На «трумэне» и уедем, черта они нас догонят. Там — на самолет… Бегемот, ты чего, в натуре…
Грохнул выстрел. Фаска мешком плюхнулся в грязь. Бегемот внимательно посмотрел на него, вздохнул, потом глянул в дуло пистолета, из которого только что пристрелил собеседника и, убрав оружие в карман, поднялся и не спеша скрылся в гараже. Знакомо лязгнуло железо, и над объектом вновь повисла тишина. Фаска лежал молча и не двигаясь. Из его развороченной глазницы в грязь стекала кровь.
Читать дальше