Дмитрий Дубинин - Срочный груз из прошлого

Все произошло точно по моему замыслу. Алексей согласился рискнуть продержать состав на холостом ходу, пока его рулевой Коля отвезет меня в моторке на берег. Мы с Алексеем попрощались. Коля — на редкость угрюмый и неразговорчивый субъект — спустил на воду с борта толкача моторку, и я покинул судно.

Несмотря на то, что стояло позднее лето, с южной стороны на нас надвигалась гроза — довольно редкое явление в этих широтах, да еще в это время. Вспышки молний, правда, были еще далеко, на реке стояла густая тьма, и я до сих пор удивляюсь, как Коля так быстро сумел найти удобное место для моей высадки.

— Пока, Коля, — сказал я, вылезая из лодки.

Тот ничего не ответил, наверное, из-за шума мотора не услышал меня. Я оттолкнул лодку от берега, Коля включил ход и отправился догонять маневрирующий за островом состав.

Я уселся на круглый валун, скатившийся откуда-то в незапамятные времена на берег, закурил сигарету и прислушался к удаляющемуся звуку мотора. Коля догонял свое судно уже около пяти минут. Так, вот он сбросил газ, видимо, приблизился к борту… Поймал таль… Все, мотор замолчал. Тогда чуть громче загудели в той же стороне двигатели толкача.

Я выбросил окурок в реку и проверил свою экипировку. Одет я был в точности по плану. На шее висел бинокль, в кармане лежал великолепный, зэковской работы, нож с выкидным лезвием, а также фонарик, сигареты и спички. На боку висела брезентовая сумка, вроде противогазной, а в ней — три банки свиной тушенки, хлеб и три жестянки с пивом. Алексей дал мне к тому же достаточную сумму денег, хотя я так и не написал завещания на его имя. Впрочем, письмо Тане я тоже не стал писать. Зачем ей знать подробности того, в какую историю я вляпался, отчасти и по своей глупости? Если останусь в живых и на свободе (что, разумеется, весьма проблематично), то и так все расскажу потом.

Я стоял на берегу почти в полной темноте. Слева от меня река катила свои воды в сторону северо-запада, справа шумела тайга. А впереди виднелась невысокая скала, поросшая какой-то мелкой растительностью. Как раз напротив этой скалы располагался видимый сейчас только во время вспышек молний Староверский остров, почти лишенный деревьев. Зато берег, как я уже говорил, был сплошь покрыт хвойным лесом.

Направившись к скале, я взглянул на часы. По моим расчетам «Беломорка» должна была часа через три-четыре пройти мимо Староверского. Впрочем, я совсем не был уверен, что она завернет в протоку, чтобы сдать и получить некий груз, если даже где-то здесь и находится таинственная пристань. Да и войти в эту протоку — нужно иметь отчаянную голову. У Иры Лазаревой, насколько мне это известно, голова не столь уж отчаянная, чтобы лезть сюда, да еще ночью. Хотя…

Я вскарабкался на скалу, нашел возле вершины удобную нишу и, посветив предварительно фонариком, чтобы не наткнуться на какую-нибудь тварь, забрался туда и устроился поудобнее.

Начался дождь. Молнии сверкали все чаще и чаще, но раскаты грома слышались очень глухо — гроза была еще далеко. Я поднес к глазам бинокль и стал осматривать местность, всякий раз ожидая новых вспышек.

Я хорошо разглядел весь Староверский остров. Он не вызывал никаких подозрений. Тогда я перевел бинокль на берег и почти сразу увидел это .

При очередной вспышке я отчетливо сумел рассмотреть столообразный каменный выступ, выходящий прямо в протоку. Это была естественная пристань — великолепный дебаркадер, созданный природой. Кроме того, колея, проложенная от него к лесу, красноречиво указывала на то, что этим «дебаркадером» пользуются.

Через час из леса донесся надсадный рев, на берег упал свет двух горящих глаз, и на дороге появилось чудовище — трехосный бортовой «ЗИЛ», прозванный шоферами «трумэном». Автомобиль не ехал — он, жутко завывая, пер по лесной дороге прямо на «дебаркадер». В его кузове стоял какой-то прямоугольный предмет, по всей видимости, стандартный контейнер.

Мне было известно, что в этом месте летних дорог практически нет. Если нужно какую-нибудь машину, пусть даже высокой проходимости, перегонять, например, из Омска в Сургут, то приходится либо ждать зимы, либо загонять эту машину на баржу и везти по реке. Было похоже, что этот «трумэн» находится тут довольно давно и, видимо, не просто так ржавеет где-то в тайге.

Из кабины выскочили два человека в сибирской национальной одежде — стеганых ватниках, таких же, какой сейчас был на мне. Судя по их жестам, я сделал вывод, что они ругаются. Можно подумать, что для этого обязательно нужно вылезать из кабины под дождь!