Дмитрий Дубинин - Золотой иероглиф

Первым на разведку отправился компаньон, затем, минут через десять, к нему присоединился я.

Сэйго поджидал меня в вестибюле седьмого этажа, сидя на мягком диванчике вне пределов видимости дежурной и усердно работая челюстями — он жевал резинку, причем, похоже, несколько долек зараз. Меня это несколько удивило — я никогда не замечал за ним подобной привычки.

— Он здесь, — сказал Сэйго. Из-за жвачки его речь была не очень внятной. — И вроде бы, куда-то собирается. Подходил сейчас к дежурной, спрашивал насчет ресторана.

Так. Это было уже интересно. Мы быстро составили оперативный план.

Я тоже расположился в вестибюле и принялся читать валяющийся на столике захватанный журнал «Огонек». На обложке стоял огромный фиолетовый штамп, видно, для того, чтобы уменьшить чей-нибудь потенциальный соблазн сделать частной собственностью.

Впрочем, чтение меня не особенно занимало. Я размышлял о своем компаньоне, по инициативе которого сидел сейчас здесь и готовился к далеко не первому и, вероятно, не последнему, правонарушению в своей жизни… Но Сэйго действительно не был похож на профессионального охотника за людьми. Вряд ли бандит или сотрудник спецслужбы станет заниматься подобной ерундой. Не иначе, Такэути действительно всего лишь авантюрист-любитель, вроде меня… Но, с другой стороны, можно подумать и о том, что очень уж он хорошо для обычного инженера болтает по-русски, не так уж плохо владеет приемами рукопашного боя и биоэнерготерапии, и что наверняка не у каждого сотрудника организаций породненных городов есть приятели в генконсульстве…

Минут через двадцать хлопнула дверь, и человек, которого я знал, как Кэнро Кидзуми, сдав ключ дежурной, подошел к лифту. Я не спеша встал и, держась к нему спиной, вышел на лестницу. А как только оказался на площадке, бегом припустил вниз, чтобы как можно быстрее оказаться в баре.

Усевшись возле стойки, я заказал джин с тоником и, пока бармен, химича, булькал и звенел, повернулся к двери, мимо которой проходил любой, намеревающийся попасть в ресторан. И вовремя. По коридору прошел тот самый Кидзуми-Сэттай, причем без сопровождающих.

Замечательно. Я выпил коктейль, расплатился с барменом и покинул питейное заведение, чтобы перейти в кабак. При этом — редкий случай! — я выходил из бара совершенно трезвым. Но дело вовсе не в том, что мне захотелось более основательно потрапезничать в ресторане.

Кидзуми, видимо, пришел сюда тоже не для того, чтобы набивать желудок. Я заметил, что японец о чем-то беседует с девицами, покуривающими у одного из угловых столиков. Девицы были в ярких кофточках, а юбки, как мне показалось, они вообще игнорировали, причем вовсе не в пользу брюк. Так, ясно…

И все же походило на то, что Кидзуми не нашел пока что с ними общего языка. Оно и понятно — наверняка даже во Владивостоке не все проститутки знают японский.

Я поглядел на часы. Интересно, что там делает Сэйго?..

Кидзуми и одна из девиц долго жестикулировали, что-то объясняя друг другу, пока японец не закивал головой в знак согласия и не подошел к упакованному в элегантный костюм стриженому парню, сидевшему за другим столиком.

С тем разговор получился более обстоятельным. Кидзуми долго показывал парню два пальца, тот ему — один, что, по-видимому, взаимно никак не устраивало высокие договаривающиеся стороны.

Неожиданно музыка стихла, и я услышал, как стриженый громко и вполне отчетливо изъясняется:

— Кё ва хитори дэ, асита хока-но футари да. Ий ка?

Японцу это не очень нравилось, но все же к консенсусу они в конце концов пришли. Кидзуми кивнул и быстро направился к выходу.

По идее, нужно было его как-то опередить — на подобное я не рассчитывал. Но мне повезло: Кидзуми скрылся в баре.

Проходя мимо, я увидел, что он уже оседлал круглый табурет у стойки и что-то заказывает… Конечно, бар — это не ресторан, долго он тут вряд ли просидит, хотя, если вспомнить презентацию «Токиды-С», выпить Кэнро совсем не дурак. И все же, надо думать, в одиночку он вряд ли начнет наливаться спиртным под завязку и, скорее всего, скоро пойдет на боковую.

Ну, что ж, этого можно было ожидать. Во всяком случае, сегодня уж мы точно не полезем шарить по чужим номерам, да и завтра, наверное, тоже. Но это и к лучшему. Еще не хватало мне попасться на взломе гостиничного номера в далеком Владивостоке.

Но Сэйго, уже ждавший меня в номере, приготовил сюрприз. На куске жевательной резинки, видимо, том, который он, сидя на диване, старательно нажевывал, хорошо отпечатался слепок какого-то ключа. Я не потребовал объяснений насчет того, к какому замку подходит этот ключ. И так все ясно.