Дмитрий Дубинин - Узурпатор ниоткуда

— Мне об этом ничего не известно! — твердо заявил Майк. Если он и врал, то очень умело. — А что за экспедиция, кстати? Геологи или кто?

— А вот это уже мне хотелось бы знать. И прекратить. Мне совсем не нравится, когда кто-то под шумок копается в нашей земле, которая пока еще сравнительно богата.

Я решил вмешаться:

— Майк, ты сказал, что до пожара двигателя на борту все было спокойно. Тогда кто же всадил пулю в затылок Дэйву?

— Жоам медленно повернулся к Майку:

— Это правда?

— Не знаю… Это провокация с его стороны! — Новински указал на меня подбородком.

Алварес высунулся из палатки и что-то гаркнул. Видимо, подошел солдат, которому был отдан приказ на португальском языке.

— Что ты затеял? — с беспокойством спросил Майк.

— Мои люди ищут тело вашего штурмана. Это единственный член вашего экипажа, чьего трупа не оказалось рядом с самолетом… Наверное, тоже упал в болото к крокодилам… Я сказал, чтобы пока прекратили поиски и внимательно посмотрели, как выглядит ваш командир… Не нравитесь вы мне, ваше величество, ох как не нравитесь! Посудите сами: в числе прочего я задал вам три вопроса, на которые мне особенно хотелось получить ответы, а вы либо уходили от ответов, либо безбожно врали.

— Я не врал, черт возьми! — заревел Майк.

Вскоре в палатку заглянула черная физиономия и что-то доложила.

— Конечно, — сердито усмехнулся Жоам, выслушав своего бойца. — Я так и не добился от тебя вразумительного ответа, зачем ты все-таки стрелял в Маскаева на поражение… Тихо! Я говорю!.. Ты пытался врать по поводу интересов Кейджа в этой авантюре. Наконец ты врешь насчет того, что произошло на борту самолета — у вашего командира действительно дырка от пули в черепе!.. Знаешь что, король хренов? Я ведь давно решил — с Кейджем или без него, но я возьму Руздану, тем более что теперь могу рассчитывать на дополнительную сотню наемников и на поддержку с моря. И во дворце скоро будет сидеть человек, который действительно достоин моей страны. Но я не уверен, что этим человеком будешь ты.

Под ногой чавкнула коряга, вывернулась в сторону, подняв черно-красные брызги, и я, поскользнувшись, опять плюхнулся в вонючую жижу лицом вниз, слыша, как с громким шелестом бьют по сплошной луже толстые струи воды, срывающиеся с затянутого низкими тучами неба.

Тропический ливень… Это было едва ли не самое паршивое, что могло задержать наш поход, и это случилось, когда Жоам дал команду выступать пешим порядком. К этому времени он заявил, что оба потенциальных наследника престола — то есть, Майк и я — будут четко выполнять его приказы, если не хотят сдохнуть. Подыхать мне совсем не хотелось, Майку — тоже, поэтому мы согласились признать Жоама первым после бога и стойко переносить все тяготы и лишения предстоящей кампании.

После того, как Алварес выслушал наши заверения, он потребовал от нас обоих заключить взаимный мир и пожать друг другу руки. Если по пути до дворца в Руздане, сказал Алварес, кто-то из нас проявит по отношению к другому враждебность, то он, Алварес, немедленно сделает петлю на веревке и вздернет зачинщика на первом же дереве. Достаточно того, сказал он, что в столицу войдет хотя бы один из нас двоих, и лично ему без разницы — кто именно. Возможно, он блефовал, но проверять, так это или нет, я бы не рискнул.

Тем более, закон — джунгли, прокурор — лев… В селении Тонга-Со, куда мы пришли к вечеру, я сумел убедиться в этом. Один из черных солдат, видимо, по праву более сильного, решил отобрать у другого дополнительную порцию просяной каши с бататами, которую нам всем выдали на ужин. Жоам это заметил, ни слова не говоря, подошел к нахалу, одним ударом сбил его с ног и принялся методично избивать, пиная тяжелыми ботинками. Без излишней жестокости и намерения покалечить, но довольно долго. Никто не проронил ни звука, пока шла экзекуция — видимо, все отнеслись к этому, как к должному. Солдат долго еще не мог встать после наказания, но наутро он, так же как и все мы, нагрузился поклажей и потопал по размытой ливнем дороге в сторону северо-запада, туда, где река Конго образует, говоря по-сибирски, «губу», к которой примыкают три страны, причем каждая считает наличие других сопредельных стран серьезным недоразумением.

Наш путь должен был пройти все по той же самой просеке. Мимоходом я узнал от Жоама, что ее действительно когда-то прорубали под руководством советских специалистов, каковые — в числе прочего — рассчитывали сделать проезжую трассу, соединяющую оба аэродрома и промежуточный пункт Тонга-Со, который мог бы стать северным форпостом МПЛА. Со временем все это пришло в упадок, и если бы контвигийские повстанцы, с незапамятных времен гнездившиеся в Тонга-Со, не следили за этой дорогой, по которой то и дело перевозили специфические грузы, она уже давно превратилась бы в непроходимый тропический лес.