Анатолий Ромов - Тень чужака

Открыв глаза, увидел: девушка протягивает ему стакан с зеленоватой жидкостью. Спросил:

— Что это?

— Травяной настой. Я сделала его… по рецепту. Выпейте. Он обязательно поможет. Сейчас я приподниму вам голову. Потерпите?

— Конечно.

Приподняв его голову, помогла выпить содержимое стакана. Настой был горьким, тем не менее он добросовестно выпил все до конца. Сказал, после того как она опустила его голову на подушку:

— Но если вы… Если вы Уланова…

— Да? — переспросила она. — Если я Уланова?

— Если вы Уланова… вы ведь должны говорить по-русски?

— Конечно. Я и говорю по-русски. Просто я не знала, что вы тоже говорите по-русски.

Он закрыл глаза, но теперь уже не от боли. А от того, что ему вдруг показалось: он готов лежать так вечно. Лежать и слушать, как она говорит по-русски. Услышал:

— Вам плохо?

— Нет. — Открыл глаза. — Мне хорошо. Очень хорошо.

— Да? — Покачала головой. — Сомневаюсь. Видели бы вы свой затылок.

— В самом деле. Мне в самом деле лучше. Наверное, трава подействовала.

— Ларри и Дэйв объяснили, что ваша фамилия Шутов и что вы новый начальник полиции. Вместо мистера Келли. Да?

— Да. А… про мое имя они что-нибудь вам говорили?

— Нет, не говорили. Вас зовут?…

— Миша. Михаил.

— Очень приятно. — Улыбнулась. — И вот что, Миша…

— Что?

— Давайте больше не будем разговаривать. — Встала. — Пожалуйста.

— Не будем? Почему?

— Потому что иначе я рассержусь на вас. Честное слово. Вам ведь сейчас нужно только одно — покой. Постарайтесь заснуть. Пожалуйста. — С этими словами она вышла. Некоторое время он смотрел на закрывшуюся за ней дверь. Потом попытался вспомнить все, что ему сказал Гусь. И сам не заметил, как заснул.

Когда он проснулся, первым, что он увидел, было лицо Лоусона. Полицейский сидел на стуле рядом с его кроватью, полуприкрыв глаза. В комнате стало заметно светлей. Оглядев стены, понял, в чем дело: одно из одеял, которыми в первый раз был завешен верх окна, сейчас было наполовину отогнуто. Попытался поднять руку, чтобы посмотреть на часы, — и не смог. Он все еще был слаб. Тем не менее по сравнению с первым его пробуждением он чувствовал себя намного лучше. Главное, не болела голова. Правда, в висках все еще стоял непрерывный шум, предметы изредка расплывались, но боли, той страшной боли, от которой вчера он готов был кричать, уже не было.

Лоусон посмотрел на него. Вздрогнув, выпрямился на стуле. Покачал головой:

— О, сэр… О, мой Бог… Господи, не могу себе простить, что случилось… Как вы себя чувствуете?

— Терпимо. Что, вы вернулись? Или вы и не уезжали?

— Сэр… Куда я мог уехать? Со вчерашнего дня, после того как мы с Коулменом нашли вас на его веранде… А потом принесли сюда… Я места себе не нахожу. Кто вас ударил?

— Ударил? — Накануне, перед тем как заснуть, он уже знал, что будет говорить. Сейчас же, глядя в абсолютно честные глаза Лоусона, он еще больше утвердился в своем решении. — Вы считаете, меня ударили?

— Конечно. Что еще это могло быть?

— Это? Что именно «это»?

— Господи… Сэр, когда я впервые посмотрел на вас… Там, на веранде Коулмена… У вас был не затылок, а сплошное месиво. Вы лежали в луже крови. Простите, но я подумал: вам конец. Сам не понимаю, как мы вас сюда донесли.

— Значит, это было вчера?

— Да, вчера.

— А сейчас который час?

— Десять утра.

— Лоусон, скажите: хозяйка этого дома… Кстати, как ее зовут?

— Наташа. Наташа Уланова.

— Так вот, я ведь вчера с ней говорил? С Наташей Улановой?

— Говорили. Она мне рассказала, вы ненадолго очнулись. Потом снова заснули. Это было около одиннадцати вечера.

Около одиннадцати вечера. Если сейчас десять, получается — он проспал одиннадцать часов. Наверное, в самом деле на него подействовал травяной настой.

— Когда Наташа сказала, что вы очнулись, я просто не знал, что делать от радости, — сказал Лоусон. — Я ведь был вынужден сразу же позвонить в Фэрбенкс. Мистеру Макнэлли.

— Вы звонили Макнэлли?

— Да. От Коулмена.

— И что вы ему сказали?

— Все. Все, что произошло.

— А что произошло?

— Что? Господи… После того, как вы поднялись наверх… К дому Коулмена… Вы помните это?

— Помню.

— Так вот, после этого прошло, наверное, минут пятнадцать. Смотрю, вас нет. Ладно, думаю, была не была, оставлю катер, поднимусь. Посмотрю, что с вами. В это время как раз с реки подошел Коулмен. Мы с ним поднялись вместе к его дому. Вошли на веранду, ну и сразу увидели вас. Говорю вам, сэр: счастье, что вы выжили. Это был страшный удар.