Андрей Воронин - Слепой. Операция «Атлантический циклон»

Бригада закончила погрузку, и в наступившем перерыве Гуняшев высмотрел одного из русских хлебопеков. Он тут же подошел к нему. Грузчики уже заметили повышенный интерес Игоря к людям, занимающимся выпечкой хлеба, и беззлобно подкалывали своего бригадира:

— Надоела черновая работа? Мечтаешь надеть белый халатик и шастать между подчиненными, раздавая им ценные указания? Мы тебя уже не устраиваем.

Игорь отшучивался, но всякий раз, заметив одного из двух русских хлебопеков, затевал с ним разговор. Внешне его интерес был безобидный. Он спрашивал, почему китайский хлеб пользуется у горожан бешеным спросом, что в нем такого особенного? Причем вопросы эти он задавал между делом, главным образом говоря о пристрастиях хлебопеков. Каким-то образом Гуняшев разведал, что один из мастеров увлекается дачей, выращивает на ней особые сорта клубники и даже скрещивает их между собой. Мичуринец-любитель, блин! Хобби второго хлебопека было самым обычном, свободное время он отдавал рыбалке.

Выслушивая их рассказы и изредка вставляя свои замечания, Гуняшев ловко выбирал момент для вопроса насчет хлеба. Но всякий раз его ждало разочарование. Русские мастера не находили в нем ничего замечательного. Хотя при этом честно и с удивлением признавались, что пристрастились к нему и едят с большим удовольствием. При этом только после нескольких замечаний Игоря они предположили, что причина такой популярности хлеба может быть связана с добавками.

На этом все обрывалось. Добавки хранились в специальной комнате, запертой на ключ, с ними имели дело только китайцы. Гуняшева так и подмывало спросить:

— Неужели дело настолько безнадежно? Разве трудно украсть маленькую щепотку?

Но он не торопился с такого рода предложением. Сначала надо было по-настоящему сдружиться с хлебопеками, посидеть с ними за бутылкой. А если прямо сейчас пристать к ним, как репей, они могут стукнуть хозяину на не в меру любопытного грузчика.

Возвращаясь домой, Гуняшев регулярно писал отчеты. С каждым разом они давались ему все труднее, поскольку ничего нового, свидетельствующего о продвижении к цели, он добавить не мог. Откровенно говоря, он с самого начала был не в восторге от нового задания. Ведомство, где он служил, занималось более серьезной работой. А тут какой-то хлеб! Что в нем такого? Да пусть китайцы хоть весь Дальний Восток с Сибирью в придачу завалят своим хлебом, как завалили все страну низкосортным ширпотребом. Неужели это отразится на безопасности государства? Пока есть нефть с газом, и хлеб их скупим, и как-то пристроим людей, оказавшихся без работы. В те же далекие времена, когда закончатся энергоносители, Гуняшев не заглядывал, ограничиваясь успокоительной мыслью:

— Обязательно выкрутимся. Русский человек из любого положения умудряется выкарабкаться.

О том, что именно умудряется выкарабкаться, а не выйти с достоинством, Игорь как-то не задумывался. Но его насторожила другая мысль, пришедшая ему в голову:

— А что, если хлеб — только начало, и китайцы собираются прибрать к рукам все местное производство? Отработают на хлебе основные методы захвата, изучат типичные ошибки, чтобы потом их избежать, и покажут тут нам ихнюю, китайскую кузькину мать! Скупят заводы, фабрики, пароходы, а потом и к сырью клещом присосутся.

Тогда его работа имеет значение, которое трудно переоценить. В случае успеха он станет народным героем. Не сразу, конечно, а после смерти. Им, бойцам невидимого фронта, при жизни светиться категорически противопоказано. Зато ордена, чины и прочие регалии вручат сразу же после разоблачения коварных замыслов беспокойного южного соседа.

Гуняшев имел некоторые основания так думать. Его послужной список выглядел безукоризненным. За долгие годы лишь одно проваленное задание. Подполковник, рекомендовавший Игоря Лошкареву, проглядел один существенный момент. Гуняшеву поразительно везло. Дела, которые ему поручались, не требовали от непосредственного исполнителя большого ума. В них нужны были напор, железная хватка, личное мужество. Эти качества присутствовали у Гуняшева с избытком. Когда же для решения задачи понадобилось изворотливость ума, Игорь с треском провалился. Начальник Гуняшева этот недостаток подчиненного проигнорировал, а Лошкарев о нем просто не знал. Игоря стали готовить к внедрению, план которого дважды пересматривался. Наконец остановились на грузчиках. Гуняшева за пару дней обучили азам этой профессии, но что такое пара дней, когда люди занимались этим годами? Пришлось Игорю завоевывать авторитет другими способами. И его щедрость объяснялась просто – крепкий профессионал, он был готов пожертвовать всем ради выполнения порученного ему задания. Вот только его аналитические способности оставляли желать лучшего. Игорь не понимал, отчего начальство так сильно интересуется какими-то добавками. Ведь с его точки зрения гораздо важнее было изучить саму стратегию захвата рынка. Игорь не знал, что квалифицированные химики буквально на молекулы разобрали хлеб Гунсуня, но выделили лишь ничтожное количество подозрительного вещества. Определить его свойства и влияние на человеческий организм в том виде, в котором оно находилось в хлебе, не представлялось возможным. Поэтому так важно было заполучить сами добавки, причем так, чтобы китайцы об этом не знали. По этой причине вариант с имитацией ограбления отпадал, и все надежды возлагались на Гуняшева. А тот не спешил их оправдывать.