Дмитрий Красько - Охота на охотников

Приметив газетный киоск, приткнувшийся справа от крыльца, я спустился к нему и купил «Спорт-Экспресс». Что может быть естественнее кавказца, сидящего на скамейке перед госпиталем и изучающего новости футбола? Только кавказец, заливающий больному виноградное вино через трубочку.

Выбрав место, с которого вход в госпиталь просматривался лучше всего, я развернул газету и стал ждать. Особыми надеждами при этом не тешился. Вовсе не факт, что недруги Иванца именно сегодня решат поставить точку в своей охоте. Возможно, они проявят осторожность и решат выждать пару дней — пока у милиции уляжется возбуждение. Но я-то их планов не знал, а потому выжидать никак не мог — требовалось сидеть и караулить, чтобы, не дай бог, не проворонить момент.

Мне повезло. Они тоже ждать не стали. Видимо, возиться с неубиваемым, как Кощей Бессмертный, Иванцом им надоело. Ребят захватил нешуточный азарт и они решили во что бы то ни стало добраться до его иглы, которая в яйце, а яйцо, понятное дело, в утке. А где ж и быть утке-то, как не в больнице? Логика очевидна. И часа в три пополудни мимо меня с задумчивым видом прошел невзрачного вида мужичонка. Такой невзрачный, что никто на него внимания не обратил. Кроме меня. Потому что это был тот самый мужичонка, что полторы недели назад не сморгнув глазом отправил к праотцам Ферзя и Кокона, а потом забрал у Вани дипломат с миллионами и смылся, прострелив ему на прощанье руку.

Свою огромную куртку стрелок, видимо, подарил бомжам, чтобы тем было не холодно бутылки собирать. Собственно, там ей самое место — я еще в среду подивился ее затрапезному виду. Сейчас на невзрачном была вполне приличного вида «Аляска», но меня это обстоятельство в заблуждение не ввело — во всем остальном он остался прежним, даже усы сажей себе подрисовывать не стал для маскировки. В этом смысле я дал ему сто очков вперед. И теперь пожинал плоды собственной предусмотрительности, оставаясь неузнанным и при этом узнав противника — рожу мужичка я, оказывается, запомнил прекрасно, хоть и пребывал во время нападения в состоянии ступора. Наверное, подсознание подсуетилось, за что ему отдельное спасибо.

Проводив фигуру взглядом поверх газеты до самого входа, я принялся ждать, как будут развиваться события. О том, что он прямо сейчас проберется в палату Иванца и зальет ему в трубочку серной кислоты, а не вина-мина, я не переживал. Там, все-таки, сидел мент, и я надеялся, что кроме книжки он с собой еще что-нибудь прихватил.

И снова не ошибся. Через пять минут мужичонка появился на крыльце, воровато огляделся и заторопился прочь, при этом путь его лежал мимо меня. Подозреваю, что он тоже пытал бабушку-регистраторшу на счет местоположения Иванца, и той показалось подозрительным обилие посетителей у раненого. Наверное, она это как-то продемонстрировала. Вот мужичок и решил убраться подобру-поздорову. Пока бабка не разнервничалась и на всякий случай не кликнула милицию.

Чтобы не упустить стрелка и одновременно не привлечь к себе его внимания, я не стал дожидаться, пока он поравняется со мной. Аккуратно сложил газету, скрутил ее трубочкой, поднялся и неторопливо пошел впереди него. Объект наблюдения, двигавшийся гораздо быстрее, обогнал меня, даже искоса не поинтересовавшись, что я за тип. Ну, дочитал человек отчет о матче — и домой двинул. Что в этом особенного? Мне это понравилось, и я тоже прибавил шагу. Ровно настолько, чтобы выйти на парковку, будучи метрах в двадцати позади.

Ведомый все так же торопливо заложил с десяток зигзагов промеж многочисленных машин и уселся в черный «Краун». Ну, понятно — светло-коричневый «Опель» после неудачного покушения использовать было опасно. Не удивлюсь, если данный шедевр немецкого автопрома уже оттранспортирован на какую-нибудь авторазборку и расчленен. Тем более что он был уже старенький и пожертвовать им было не жалко. Как и курткой, что была подарена замерзающим бомжам.

Приметив притулившееся на краю площадки такси из первого таксопарка, я подошел к нему и, открыв дверь, поинтересовался:

— Свободен, брат?

За рулем сидел Нарзан, человек, с которым я не раз пересекался, работая в третьем таксомоторном, и мне стало даже интересно — а вот узнает или нет? Но его взгляд, не задерживаясь, скользнул по моему лицу, затем последовал кивок на пассажирское сиденье:

— Садись, брат.

Я воспользовался предложением и, ткнув пальцем в направлении черного «Крауна», спросил:

— За ним сможешь продержаться?