Дмитрий Красько - Сопроводитель

— Ну, рассказывай, — потребовал доктор, устроившись за своим столом поудобнее — задрав ноги выше головы и сцепив пальцы на животе. — Чего это ты так испугался — зашел и сразу выскочил. Раньше в тебе наглости, помнится, побольше было.

— Было, — кивнул я. — Раньше во мне и росту побольше было, и весу. Таперича старый стал, суставы скрипят. Вот и подумал — а чего это я буду беседу доктора с пациенткой прерывать?

— Это ты Саньку-то за пациентку принял? — усмехнулся доктор. — Ошибся, дорогой. Она у меня и ассистент, и секретарша, и любовница в одном лице.

— Один-ноль в твою пользу, — согласился я. — Не догадался. Ну, как частная практика? Небось, в нынешней России не много желающих твоими услугами воспользоваться? Приемная, гляжу, пустая.

— Два-ноль в мою пользу, — хмыкнул психоаналитик. — Клиентуры у меня хоть отбавляй, спасибо милиции. Через мои руки ее стараниями в свое время почти все нынешние новые русские прошли — когда еще древними жуликами были. Вот и пользуются у меня по старой памяти. Только что им в приемной штаны просиживать? Позвонил по телефону, согласовал время, и не надо напрягаться.

— Что-то с головой моей стало, — пожаловался я. — О простых вещах догадаться не могу. Но я к тебе все равно не со своей головой пришел.

— Что-то с коноваловской дочкой? — спросил он.

Я с офонарелым видом уставился на него:

— Ты ее знаешь?!

— Лечил в свое время ее мать. Так и не вылечил. Не успел — на машине разбилась.

— Тут дело вот какое, — принялся объяснять я. — Вчера вечером — или сегодня ночью, уж и не знаю, за отсутствием меня там — ее отца убили, всех его телохранителей перестреляли, а ее самое вынули из постели и пустили по кругу. В общем, девка пережила кошмар.

— И что, все это произошло прямо в их доме? — удивился доктор.

— Я же говорю, что ее из постели вытащили, — кивнул я. — Вот я и хочу, чтобы ты позанимался с ней. Боюсь, хреновые у нее сегодня мысли относительно этой жизни вообще и о мужчинах в частности. Ты бы их поправил. Сто баксов, а?

— Можно, — он снял ноги со стола, но пальцы на животе не расцепил. — Что еще?

— Не давай ее, пока нормально себя не почувствует, милиции. И не говори, что это я ее к тебе привел, — попросил я.

— Добро, — согласился он. — Я со знакомыми в санатории поговорю — пусть там до поры поживет. С оплатой за санаторий?..

— Не вопрос, — торопливо кивнул я. — Пусть выписывают счет — я оплачу.

— Тогда зови ее.

Я вышел в приемную и кивнул Анне головой:

— Иди сюда.

Она послушно встала и вошла в кабинет. Никаких эмоций. Живой труп. Или сомнамбула. Как хотите.

Я подвел ее к столу и усадил в кресло, в котором до этого сидел сам. Наклонился и негромко, но отчетливо и, кажется, довольно внушительно, проговорил:

— Анюта, слушай на сюда. Я скажу тебе за то, как надо вести себя правильно. Вот перед тобой сидит дядька-доктор, он умеет лечить человеческие души, если захочет. Твою он лечить точно захочет, я ему за это денежку подарил. И он тебя в обиду не даст. Только ты слушайся его во всем. Он очень ценный специалист, этот дядька. Он даже меня пользовал, я с тех пор очень умный хожу. И еще одно. Не говори никому, что это я был вчера в вашем особняке и что это я забрал тебя оттуда и привел сюда. Это никого не должно интересовать, но для меня это очень важно. Не менее важно, чем для тебя — поправиться. А пока прощай. Я поехал.

Я выпрямился, вынул из кармана бумажник, из бумажника — сотню баксов и протянул ее доктору.

— Нормально, — кивнул он. — Значит, начинаем лечение.

— Пока! — я взмахнул рукой и направился к выходу.

Я сидел в «Мерседесе» у дома психического доктора и думал, что же мне, собственно, предпринять дальше. После визита к Пипусу в моих нутрях что-то упало. Хотя нет, неправда. Когда что-то подает, прежде нужно, чтобы это что-то стояло. А его не стояло — хоть убей. Я точно помню. Даже прежде, когда Водолаз (это он потом оказался целый глава топливно-энергетического департамента областной администрации, а тогда еще просто человек-рояль) купил мои услуги на Набережной. Что-то мне не понравилось в предложенном проекте сразу, но я почему-то взялся за его осуществление. И что получил с тех пор? Кучу бабок — по моим меркам? Это правда. Но зато меня несколько раз больно били по голове, по другим частям тела, несколько раз чуть не убили, а напоследок человек, которого я считал своим партнером, дал понять, что мне за мой риск, за мою кровь и мой пот заплачено деньгами, и я эти деньги обязан отработать. А он свою часть работы считает на этом выполненной.