Алексей Баскаков - Золотая чума

— Марина!!! Да вот он я, твой Сергей!

Но было нельзя. Когда-то он пробовал. Не верил врачам, никому не верил. Но все кончалось ужасно. Была истерика, были крики о том, что они ее не обманут, что она Сергея все равно не предаст. И как итог — шприц с темной жидкостью и вежливая выволочка от доктора, которая звучала хуже самой страшной матерщины.

Постояв еще, Мельников вышел в коридор. Дежурившая за дверью врачиха облегченно вздохнула. Внештатная ситуация не произошла.

Мельников вышел за ворота особняка, сел в машину и повел ее с четкостью хорошего автомата. Никаких мыслей в голове не было. Каждый раз он рвался сюда, надеясь на чудо. И каждый раз выходил вот так. Он видел множество смертей, в том числе смерть матери, убитой на его глазах очередью, посланной пилотом «юнкерса». Он видел друзей, убитых немцами, убитых способами, которые не снились даже отмороженным африканским неграм. И наблюдал, как расправлялись с карателями озверевшие белорусские партизаны. Об этом не расскажет и не напишет никто и никогда. Но это было ужаснее всего. Человек, единственный любимый человек, был рядом, он был жив — и в то же время его не существовало.

«Вечная койка. С живыми — какие вопросы? Да и покойнику — та же больничная мгла…» — звучала в его голове строчка из прочитанного где-то стихотворения.

И это тоже была война. Бывает она и такая.

10 мая 1966 года, база космической службы

Под крылом вертолета простиралось зеленое море тайги. Внизу, казалось, совсем не было людей. Но вот впереди замаячили железные мачты какой-то непонятной конструкции. Потом появился квадрат, вырезанный в зеленом лиственничном поле, на краю которого деловито крутились локаторы. Неподалеку располагалась и сама база. Пилот постоянно повторял в шлемофон пароли и отзывы. Просто так в эти места проникнуть было невозможно ни пешим ходом, ни по воздуху.

Последние два дня были для Мельникова весьма насыщенными. Честно говоря, являясь на доклад с таким вот документом, напоминающим роман какого-нибудь Стивенсона, Мельников ожидал услышать:

— Что ты обращаешься ко мне с такой лабудой?

Но все получилось совсем иначе. Видимо, работал не только он. Потому что слушал полковник очень серьезно, а потом спросил:

— Что предлагаешь?

— Надо искать это место. Срочно. Но так, чтобы не вспугнуть ребят из местных органов.

— Ты прав. Из наших источников мы знаем, что это не детские игрушки. Совсем не детские. А потому сделаем мы так…

Для начала вдоль и поперек проанализировали добытую карту. Спасибо неизвестному автору и мальчику Юре, благодаря которым на ней оказались многие весьма точные приметы. Поэтому район поисков определили достаточно четко. Можно было приступать к активным действиям.

Аэропорт жил своей обычной суетливой и бестолковой жизнью. Магадан — это ведь не только единственные ворота Колымы, но и путь на Чукотку. А самолеты в таких широтах летают, когда это позволяет погода. Если погода не позволяет — они не летают. А пассажиры, соответственно, сидят в аэропорту и ждут, когда ведающие погодой природные силы смилостивятся. Поэтому в аэропорту Магадана всегда томится пропасть разного народа. Тут и едущие в отпуск шахтеры и водители, набитые деньгами. Деньги эти они раскидают тонким слоем по всем южным курортам — если, конечно, не попадется им по дороге банда шулеров. Тут и чукчи, прилетевшие в Магадан с еще большими мешками денег. Тут и бичи, у которых денег нет, но которые знают, что если хорошо поискать — то они найдутся…

В общем, картина была уже знакомая. Но тут к Мельникову подошел подтянутый лейтенант с голубыми просветами на погонах.

— Товарищ капитан! Мне велено вас доставить.

Они направились к служебному входу, где их ждала машина. Капитана отвезли в самый дальний угол летного поля. Здесь скромно стоял зеленый вертолет, который уже раскручивал лопасти.

— Прошу, товарищ капитан.

Через минуту они были уже в воздухе.

Вертолет приземлился на посадочной площадке военного городка. Выйдя на воздух и оглядевшись, Мельников убедился: порядок здесь был образцовый. Обычно в гарнизонах, расположенных в глуши, опытному человеку сразу бросается в глаза некоторый налет разгильдяйства. Здесь же все было четко — будто в подмосковной образцовой военной части, куда постоянно наведывается большое начальство. Одним словом, хоть показывай в передаче «Служу Советскому Союзу».