Михаил Нестеров - Жмурки с маньяком

– Не надо, я знаю. Я действительно тогда занервничала. Но… перед этим мне захотелось узнать, какого цвета у тебя глаза. Голова у тебя была опущена, мне казалось, что ты демонстративно не замечаешь меня. Прости меня, Илья…

– Все нормально, Света. Мне объяснять дальше, почему ты пришла ко мне?

– Нет, я все-все поняла. И только благодаря тебе. Ты гений, Илья, честное слово!

Девушка посмотрела на часы: половина двенадцатого ночи. А ей так не хотелось уходить из этого дома. Но завтра на работу, и, не дай бог, она снова опоздает. И перед глазами возникла розовая лысина шефа с маленькими ушами-пельменями.

– Илья, – Светлана вернулась от лифта к открытой двери квартиры. Несколько мгновений поколебавшись, она спросила: – Помнишь, ты говорил, что имеешь полное представление о моей внешности? Скажи мне, для меня это очень, очень важно: какая я?

Мельник ответил сразу:

– Ты красивая.

Не то.

Светлана покачала головой. Ей не хотелось выглядеть в его представлении ярко накрашенной блондинкой с ногами-ходулями и полуторакилограммовыми грудями. Но он сказал, что не в его силах что-либо изменить. А ей необходимо быть такой в его глазах , какая она есть на самом деле.

Этот день еще не закончился, до полуночи еще несколько минут, а чувства продолжают свою нескончаемую череду. Ну, Илья, последний цветок в тот букет, о котором ты говорил. Главный цветок. Это очень важно.

Жаль, что он не видит ее глаз, он бы многое прочел в них: просьбу, мольбу оставить на память о ней фотографию, а не негатив. Давай, Илья, ведь у тебя дар чувствовать, он развит в тебе взамен того, что ты потерял навеки. Только не ошибись, Илья.

Он понял ее.

Глядя поверх головы девушки, он медленно произнес:

– Тебе двадцать пять – двадцать шесть лет, у тебя карие глаза и пушистые ресницы, ты невысокая, но стройная. У тебя короткие каштановые волосы, нос с едва заметной горбинкой, на щеках ямочки… Если я наберусь смелости приобрести для тебя что-то в отделе женского белья, это будет… второго или третьего размера.

Светлана счастливо улыбнулась и поцеловала Илью в щеку.

– И вовсе он у меня не с горбинкой, – прошептала она. – А в остальном ты прав.

Хозяин дождался, когда двери лифта закроются, и вошел в квартиру. Сняв очки и положив их на журнальный столик, он взял из бара чистый стакан и прошел в ванную. Наполнив стакан на две трети холодной водой, он при помощи специальной присоски, поочередно приоткрыв веки, проделал несложную манипуляцию. Два предмета легли на дно стакана. В них было все: глубокая синева, отчетливый зрачок, даже тонкие красные прожилки. Не было только жизни. И пусто смотрели они не со дна, а с поверхности воды, на продолжении преломленных лучей света. Но хозяин вскоре погасил свет и лег в кровать. И то, что было в стакане, успокоилось, легло на дно, пока не забрезжит рассвет…

Владимир Першиков обеспокоенно глядел на секретаря-машинистку. Светлана порхала пальцами по клавиатуре пишущей машинки, не отрывая взгляда от документов на своем столе. Начальника она не замечала.

Нотариус вздернул рукав пиджака: время 8.55.

– Что случилось, Светлана? – Он приготовил носовой платок и уже поднес его к розовой лысине.

– А… Это вы, Владимир Владимирович? Здравствуйте.

– Доброе утро. Что-то серьезное? – продолжал допытываться патрон, ставя свой кейс-атташе на стол.

– Вы о чем? – удивилась девушка.

– Почему вы так рано пришли на работу? У вас проблемы?

Першиков стал похож на заботливого отца.

– Наоборот, у меня все о'кей.

– Ничего не понимаю. – Нотариус подхватил кейс и направился к своему кабинету. На пороге он обернулся. – Знаете, Света, у меня гораздо спокойнее на душе, когда вы опаздываете.

В этот раз уже Ольга Суркова перегнулась через стол, стараясь не пропустить ни одного слова из рассказа подруги. Изредка бросая быстрые взгляды на дверь кабинета нотариуса, она поторапливала Светлану: «Ну а он?.. А ты?.. Так и сказал?.. А потом что?..»

Спустя полчаса Ольга откинулась на спинку офисного стула и покачала головой.

– Да, Светка, простоты и наглости тебе не занимать. Я бы ни за что не решилась на подобный шаг.

– Я сама не думала, что смогу прийти к нему. Как-то само собой получилось.

– И еще пойдешь? – спросила Суркова.

– Обязательно. Только сначала позвоню по телефону. Илья очень обаятельный. – Светлана поднесла к лицу открытую ладонь, как если бы держала перед собой фотографию. – Определенно что-то в нем есть, какая-то скрытая внутренняя сила. И ты права, Оля, инвалиды сильнее нас и жизнь любят больше.