Елена Караваешникова - Офицеры

Егор вылетел из-под арки.

— Сашка! — Он бросился к другу.

Но Женя оказалась рядом с Шуракеном раньше его. Шуракен стал подниматься с асфальта, она начала ощупывать его.

— Саша!.. Сашенька, милый, дай я посмотрю. Вдруг переломы…

Шуракен прижал Женю к себе и, наклонив голову, зарылся лицом в ее волосы.

— Родная моя, что же ты так… Он бы тебя сейчас, как котенка…

— Саня… — Ставр подошел к друзьям.

— Отвали, — зло сказал Шуракен, даже не взглянув на него.

— Женя…

Женя посмотрела на Егора глазами, полными ярости и боли.

— Я никогда не прощу! Запомни, никогда!

— Женя, это глупость какая-то. Саня, пошли ко мне. Мы сейчас со всем этим разберемся.

Гайдамак поднял голову. Лицо его было ободрано.

— За Женьку порву. А разобраться… Мы с тобой сами разберемся.

Напарники встретились только на следующий день на тренировке. Шел дождь. Подшибякин откинул капюшон штормовки и посмотрел в небо. Капли стекали по его лицу, выделяя морщины на старой неровной коже.

— Нет, не развиднеется, — сказал он. — Ничего, дождь делу не помеха. Давайте-ка начнем.

Ставр и Шуракен стояли друг против друга. В их неподвижности, напряженности лиц, немигающих взглядах зрачок в зрачок ощущалась угроза. Они стояли не как партнеры, пришедшие на тренировку, а как враги, явившиеся на дуэль.

Дождь усилился. Футболки на парнях намокли, прилипли к телу, подчеркивая рельеф мускулатуры. По лицам текли ручейки воды.

— Значит, атака — защита — контратака. Ну, хоп! Погнали.

Ни один из противников не спешил атаковать.

Продолжая свой безмолвный диалог, они стали медленно двигаться по кругу.

— Ну, мои птички, мои бабочки, давайте отработаем на раз-два-три и пойдем примем для профилактики по триста капель.

Ставр улыбнулся Шуракену. Верхняя губа изогнулась, открывая неожиданно волчий оскал белых зубов. И все же — это улыбка. В ней был веселый и злой вызов. Ноги Ставра легко и упруго переступали по мокрой траве и грязи, ища самую выгодную для атаки позицию. Эластично сработали голеностопные суставы, бросая его вперед. Шуракен ответил встречным выпадом. Это было похоже на начало поединка двух рыцарей, когда первый контакт — прямой и бесхитростный удар копьем в щит противника. Сходство с рыцарским поединком усиливалось тем, что это был не обычный тренировочный поединок профессионалов, в котором, как говорится, «ничего личного», а бой за сердце дамы. В этой схватке безумствовала страсть молодых самцов, бьющихся за обладание возлюбленной.

И тем не менее это была схватка мужчин, спаянных принципами и инстинктами боевого братства, уже испытанными в деле. Каждый из них имел свои преимущества и недостатки. Ставр был изобретательней как личность, и как боец он был более одаренным — в битве чувствовал себя как рыба в воде. Но сейчас решающее значение имели те глубинные чувства, которые толкали их на поединок. Ставр мог предъявить только свою гордость, Шуракен — свое понятие о мужской чести и справедливости. Шуракен имел большее право на победу, и Ставр это знал.

Достаточно быстро Подшибякин понял, что парни сцепились не на шутку. Он скинул капюшон и сделал движение вперед, чтобы развести своих «выкормышей», как сцепившихся псов, но вовремя притормозил. Слишком очевидно было, что его попытка вмешаться не увенчается успехом и приведет только к потере авторитета.

Бойцы наносили друг другу удары, беспощадные и опасные. Но их тренированные тела были защищены тугой, как литая резина, мускулатурой, способной держать такие удары. Подшибякин смирился с ролью невольного секунданта, ему оставалось только с профессиональным вниманием следить за схваткой, оценивая результат своих трудов.

Шуракену удалось сбить Ставра с ног, и он тут же обрушился на соперника всей своей тяжестью и произвел болевой захват.

— Все… Я держу тебя.

Ставр попытался ответить, но сквозь стиснутые зубы прорвалось только хриплое рычание. Пытаясь освободиться от хватки Шуракена, он преодолевал невыносимую боль.

— Кончено, прекрати… — почти попросил Шуракен.

На пределе сил Ставр попытался провести контрприем против болевого захвата. Шуракен сдавил сильнее. Сквозь прерывистое дыхание обоих противников послышался хруст выворачиваемого плечевого сустава.

Ставр потерял сознание.

Шуракен выпустил обмякшее тело своего друга-соперника, обессиленно отвалился назад, садясь на землю. Тело Ставра стало медленно заваливаться вперед, и Шуракен потянул его на себя, чтобы не дать упасть лицом в жидкую грязь. Они были похожи сейчас на гладиаторов после боя. И то, как сидящий в полном изнеможении Шуракен придерживал на своих коленях тело Ставра, было позой защиты. Дождь смывал с лица Ставра грязь и кровь, открывая белую чистую кожу, как знак того, что своим поражением он искупил вину.