Елена Караваешникова - Офицеры

— Вот так картина! — оценил Осоргин, увидев лицо сына. — Портрет можно вывешивать в музее в галерее кубистов. Кто автор?

— Сашка Гайдамак. — Когда Егор заговорил, Осоргин понял, что сын к тому же пьян, да и стоявшая на крышке рояля полупустая бутылка коньяка недвусмысленно подтверждала эту догадку генерала.

— Так, — нахмурившись, протянул Осоргин, — у нас тут рецидив детских болезней. Я думал, ты уже выяснил свои отношения с алкоголем и потерял интерес к бессмысленному мордобою.

— Мордобой был более чем осмысленный. Морально-этический, если хочешь. Но я сейчас не хочу об этом говорить. Прости, если испортил тебе настроение. Я сейчас уеду.

Егор вылез из кресла и стал искать в карманах ключи от машины. Генерал увидел ключи, они валялись на обеденном столе, стоявшем в середине гостиной. Отец и сын одновременно протянули к брелоку руки, но Осоргин успел взять связку раньше, чем Егор.

— Машину ты не получишь. Хватит с меня и… — Осоргин осекся на полуслове. Тонкая сеть мускулов напряглась под бледной кожей.

— Мамы? Ты хотел сказать, того, что случилось с мамой?

— Егор!

Парень повернулся к отцу спиной и нетвердой походкой, горбясь, направился к выходу. Это случилось впервые — он посмел, пускай намеком, но все-таки упрекнуть отца в той своей детской потере. На пороге комнаты Егор все же остановился; он обернулся и увидел гордое лицо отца. Генерал Осоргин ни за что не позволил бы ему увидеть свою боль и одиночество. Но сын знал, что скрывается за стоической маской. Он вернулся, обнял отца и положил ему голову на плечо.

— Папа, прости. — И вдруг пожаловался: — А у меня так рука болит. Мне Сашка плечо вывихнул.

— Вы что, из-за вашей афганской девушки подрались? — смягчился Осоргин.

— Все не так просто, отец.

Осоргин прошел в кабинет, Ставр последовал за отцом, сел на диван. Генерал опустился в старое кожаное кресло, стоявшее возле бюро. В этом кресле генерал любил читать.

— Пап, Женя — девушка из тех, на ком женятся, — попытался объяснить ситуацию Ставр. — А я не гожусь для брака. И потом, ну не всем же быть почтенными отцами семейства, можно потратить свою жизнь на что-то менее банальное. Жизнь, она ведь предоставляет столько возможностей. Ты, кстати, тоже никогда не держался за юбку.

— Я не стал бы так говорить о том, до чего ты еще просто не дозрел. Что касается моей жизни, то она могла сложиться по-другому, но вышло вот так.

— Знаю. Ты безнадежно любил одну женщину, не мог быть счастлив с другой. А мама в тебя влюбилась как сумасшедшая.

В словах сына скрывался упрек. Между ними не принято было говорить на эту тему, но Осоргин понимал, что когда-нибудь сын станет достаточно взрослым, чтобы понять, что в жизни очень мало случайного. В последнее время Осоргин много думал о том, не был ли он, сам того не желая, виноват в гибели Риты. Может, он всегда знал, что не сможет любить ее так, как любил ту, другую. Может, где-то в глубине души он желал, чтобы она ушла из его жизни? Своей молодостью и любовью она вносила некий диссонанс в строгое течение его жизни. Может, после того как родился сын, она стала ненужной в его мужском мире? А Егору не хватило ее любви, и сейчас не хватает? И наконец, может быть, сын. прав, упрекая его? Но Осоргин не ожидал, что говорить об этом придется сейчас.

— Сейчас неподходящий момент для такого разговора, — сказал он.

Егор с упреком покачал головой.

— Если ты имеешь в виду это, — он щелкнул себя по горлу, — то напрасно. Я не пьян. Я, пап, в ссоре. В жесткой ссоре с самим собой. И я не знаю, что мне делать. Женька могла погибнуть из-за меня. Если бы не Сашка, она попала бы под машину.

— Теперь я понимаю, почему ты вспомнил о матери. Грехи отцов. Я действительно никогда не прощу себе, что купил ту проклятую «Волгу», что позволил ей гонять, что не смог защитить твою мать от ее сумасбродства. Но я любил ее. Если бы не любил, она никогда не стала бы моей женой. Да и тебя бы не было.

Если Осоргин и не ответил самому себе, то он ответил сыну. Его мальчик мог не сомневаться — он рожден в любви.

— А может, мне жениться на Женьке, а? — усмехнулся Егор. Он получил ответ на тот вопрос, что мучил его, и он понимал, что больше говорить с отцом на эту тему не следует.

Осоргин печально улыбнулся:

— Если у этой девушки есть голова на плечах, она пошлет тебя к черту. Чего от всей души желаю. Ты относишься к женщине, как к игрушке. Тебе лучше иметь дело с куклами вроде Леры.

— Хороший совет.

— Это не совет, а точное описание ситуации. Если хочешь услышать совет, то вот он: отойди в сторону. Дай Сашке шанс.