Сергей Зверев - Гамма-воин

— Если нет, то сейчас мы проведем допрос по всей форме и вам несколько дней придется погостить у нас, — усмехнулся контрразведчик. — И вашего коллегу, бравого капрала, тоже придется пригласить к нам…

«Только бы Багратион не наделал глупостей, когда его станут тащить в контрразведку! — подумал Тарасов. — Только бы не начудил Сашка…»

— Мое командование не поймет выдвинутых вами претензий, — тщательно подбирая слова, проговорил Артем. — Я прекрасно понимаю, чем вызвана эта провокация — недавней трагической гибелью нашего соотечественника…

Дирлевангер махнул рукой:

— Да бог с ними, с убитыми! Тем более доказать мы пока ничего не можем… Зато у меня есть кое-какие прочие стопроцентные доказательства. Мы сообщим о вашем аморальном поведении в период работы. Ваши постельные забавы с лейтенантом Гарсиа запечатлены на фото и видео! И, предваряя возможный вопрос, контрразведчик пояснил: — Нет, она ничего не знала… Просто хорошая, добрая девушка… В запросе на имя вашего командования мы напишем, что вы имели интимные отношения с лейтенантом вооруженных сил, неким Д. Гарсиа… Что подумают ваши шефы, получив такое сообщение? Вы догадываетесь?

Выдержав паузу, Дирлевангер добавил:

— А фото— и видеоматериалы мы перешлем в Москву недели через две. За это время слух о гомосексуальных причудах русского майора широко распространится среди ваших боевых товарищей…

Белесые глазки вперились в лицо Тарасова. Контрразведчик любовался произведенным эффектом.

«Эх, жаль, гнида, что мой дед не встретил твоего деда в сорок третьем под Курском! — подумал Артем. — И угроза какая-то глупая — в пидарасы, говорит, запишет… Черт их разберет, этих венесуэльцев!.. Только без нервов, Тема, — фашисту недобитому только того и надо…»

— С удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством! — широко улыбнулся Тарасов.

Дирлевангер ткнул в кнопку, скрытую под крышкой стола, и на пороге вырос чернокожий верзила с крошечной бугристой головой на бычьей шее.

— В шестнадцатую, — бросил контрразведчик и отрешенно уставился в монитор.

Поднимаясь со стула, Артем бросил короткий взгляд из-за плеча: господин Дирлевангер играл в компьютерную игру.

В сырой низкой камере, которая странно напоминала пошлую российскую КПЗ-ИВС, было полно народу. Едва переступив порог, Артем зажмурил глаза: не продохнуть.

Какая смесь одежд и лиц! Черные и грязно-белые, загорелые, одетые в лохмотья и вовсе голые, узники сидели у стены, лежали вповалку, стояли. В углу тип с копной черных волос, перехваченных лентой, бренчал на гитаре. Нары забиты доверху потными черно-белыми телами. Вентиляционное отверстие наверху всхлипывало — там пытался работать вентилятор.

На вошедшего поглядели без интереса — еще один попался…

Времени и желания церемониться у Тарасова не было. Оттолкнув чью-то синюю в прожилках рожу, Артем шагнул к ближним нарам, выгодно расположенным под вентиляционной решеткой, и дернул за вяло свисавшую со второго яруса босую ногу.

— Какого черта… — прогнусил сверху голос.

Тарасов рванул сильнее, и чья-то вонючая туша с грохотом обрушилась на сидящих внизу зэков. Гам поднялся невероятный — такое Артему доводилось слыхивать разве что на базаре в Грозном, когда его бэтээр задел лоток с сигаретами и тушенкой. Только сейчас орали не десять баб, а четыре десятка мужиков. Шум, как огонек по запальному шнуру, обежал камеру. Каждый орал о своем.

Легко подтянувшись на руках, Тарасов улегся на освободившееся место. Не то чтобы прохладно, но терпимо. И воняет меньше… Рядом на верхнем ярусе лежал бородатый немолодой негр. Он поднял свое похожее на начищенный сапог морщинистое лицо, недовольно скривил толстые губы и снова откинулся на нарах.

— Эй, ты, мать твою! — горланили снизу. — Слезай, мать твою, кто ты там такой!..

Грубые голоса повторяли изощренные ругательства, и Артем без спешки спустился вниз. Зэки образовали полукруг, в центре которого стоял тот самый сброшенный с нар толстяк. Его лицо тряслось от бешенства, а неопрятное брюхо от возмущения колыхалось.

— Да кто ты такой, мать твою! — проревел толстяк, бросаясь в атаку.

Тарасов уклонился от выставленных волосатых кулаков и подставил толстяку подножку. Тот с размаху впилился лоснящейся мордой в угол нар.

Толпа возбужденно ухнула. Толстяк грузно поднялся на ноги, вытер кровь и сопли с разбитого носа. Он смотрел на противника исподлобья, словно бык. Артем, скучая, ждал нового броска — этот тип оказался слабым противником.