Владимир Моргунов - Серый кардинал

Повесив трубку, он быстро вернулся к «Жигулям», разулся, забросил кроссовки на переднее сиденье и сказал Клюеву:

— Веди, быстрее, Сусанин, а то ноги мерзнут. Да и менты неровен час подоспеть могут.

— Как же подоспеют. Через полчаса хотя бы были здесь. «Тачку» во второй раз угнать успеют.

Через пять минут они уже были на месте. Клюев осмотрелся по сторонам и открыл дверь.

— Вбегайте поживее.

— Вопросов не задаем, — прокомментировал Ненашев, рассматривая «логово», — хотя очень хотелось бы — откуда же такие средства у людей образуются? Неплохо устроился, начальник, рад за тебя.

— И на том спасибо, — буркнул Клюев. — Расскажи нам, как ты оказался таким ловким.

— Что значит «оказался»? Я всегда был гораздо ловчее тебя, Клюев. И сообразительнее. И смышленее.

— Да уж…

— Что за «да уж»? Ты, начальник, нахал, — заявил Ненашев. — Вас повязали, как слабых детей, а я сумел уйти по балконам. Как только я грохот услышал, да рожи в масках узрел, так сразу через перила и нырнул вниз…

— Если бы мы с Николаичем тех козлов не остановили, нырнул бы ты!

— И надолго вы их остановили? — ехидненько поинтересовался Ненашев.

— Да уж, наверное, на достаточное время.

— Достаточное — для чего?

— Для, того, чтобы ты успел перевалиться через перила. Ноги-то у тебя кривоватые и короткие.

— На свои погляди. Так вот, я не только ноги успел перенести через перила, я еще повис на своих слабых ручонках и спрыгнул на нижний балкон. То ли там дома никого не оказалось, то ли меня просто не заметили. А что я сделал потом?

— Да что тебе делать-то оставалось? На газовую трубу с балкона перебрался, а с нее в палисадник нашей бабки Степановны спрыгнул.

— Три «ха-ха», начальник. Это ты так поступил бы. И попался бы в лапы этим архаровцам. Они-то наверняка побежали вокруг дома, чтобы посмотреть, куда этот шустрый мальчонка подевался, что с балкона сиганул. Нет, я мудр и осмотрителен, я в панику не ударяюсь в критических ситуациях, как некоторые. — Ненашев подмигнул. — Я затаился. Лег на балконе поближе к стеночке, слушаю, как они вас там наверху мутузят, как ты, Евгений, очень жалобно кричишь, как внизу кто-то протопал — сюда-туда, туда-сюда. Естественно, паника у них — ай, убег, убег, гад! Но слишком долго залеживаться мне тоже нельзя было — не ждать же, когда они в квартире, которая под твоей находится, дверь тоже выломают. Я очень спокойно перебрался на упомянутую тобой газовую трубу, потом столь же спокойно спрыгнул в палисадник этой вашей… Мелентьевны…

— Степановны.

— Ну да. Ущерб небольшой нанес, крыжовника куст примял.

— Ты его наверняка сломал, бездарь. Тоже, каскадер хренов. С полутора метров как следует спрыгнуть не можешь.

— Я был слегка выпивши, — потупился Ненашев. — Но уж потом я осторожно снял носки, сунул их в карман и, как ни в чем не бывало, удалился на приличное расстояние от места трагических событий, пронаблюдав, как вас, болезных, загрузили в транспорт, и стал размышлять.

— И о чем же ты размышлял?

— Прежде всего о том, что обувка моя в твоей квартире осталась. Очень жаль мне обувки было. Вернуться бы надо, да боязно. Вдруг, думаю, змеи засаду устроили? Подумал-подумал, да и потопал босиком.

— И как же на тебя окружающие смотрели? — поинтересовался Клюев.

— А мне, знаешь ли, как-то до лампочки было, как на меня кто смотрел, — пожал плечами Ненашев. — У одного очень уважаемого мной писателя есть упоминание о том, как какой-то человек заметил, что у писателя, значит, шнурок на ботинке развязался, и сказал ему об этом, а он ему ответил: «А вам какое дело?»

— Ты просто забыл фамилию писателя. Гашек, — настоятельно произнес Клюев.

— Не все же такие памятливые, как ты. Тебя вон и по головке были, а ты еще все про писателей помнишь. Если ты сейчас же не напоишь меня кофеем, я не расскажу тебе продолжение.

— Ладно, напою, рассказывай.

— Ах, он мне одолжение делает! «Ладно, напою.» Сначала покажи, где этот кофей у тебя, изверг рода человеческого. А-а, ничего, сойдет. Банка пустая? — Ненашев открыл банку. — Не очень чтобы фонтан — «Майсор кофе». Но для такого нищеброда, как ты, вполне сносно.

Клюев очень спокойно слушал, как куражится и изгаляется их спаситель. Ненашев зажег газ, поставил чайник на огонь и спросил:

— А сахар у тебя есть?

— Есть.

— Покажи.

Клюев показал. Бирюков не выдержал и расхохотался: уж слишком натурально изображал Ненашев этакого скаредного мужичонку.

— Костя, спросил он, — как ты нас разыскал? Это только в историях Эдгара Аллана По или Конан Дойла посылают мальчишку за экипажем, мальчишка вспрыгивает на зяпятки, а при подъезде к узилищу незаметно спрыгивает и бежит изо всех ног назад, чтобы рассказать друзьям схваченных, где находятся последние, и получить соверен.