Владимир Моргунов - Серый кардинал

— На Влада «наехали», Боб.

— Шо ты мне тюльку травишь? — речь Боба не отличалась правильностью, она не была испорчена высокой литературой, равно как манеры — воспитанием. — Откуда ты знаешь?

— Да уж знаю, — наставительно произнес Клюев. — Потому как сам недавно оттуда. «Черные» наехали. Похоже, Чечня. С «пушками». Его не предупреждали, он тебе ничего не говорил?

Толстый Боб что-то промычал. Нельзя было понять, знал ли Боб о том, что Владу кто-то угрожает, нет ли. Но это значения не имело — Боб все равно не смог бы вовремя прикрыть Влада. Он просто не хотел этого делать. Его делом было «застолбить» Влада и ему подобных первым, а если и не первым, то любыми путями избавиться от тех, кто начал брать дань с «клиента» раньше него. Если же на его подопечных кто-то «наезжал» — по незнанию, сдуру, от излишней самоуверенности и наглости — Боб круто «разбирался» с вторгшимися на его территорию. Естественно, потери потерпевшим он не компенсировал.

— Послушай, Боб, мне очень не понравилось, что там слишком уж скоро менты «нарисовались». Да не простые менты, а вроде бы как ОМОН. Такого не бывает, чтобы они сразу на место происшествия прибывали, да еще когда их никто не звал, — Клюев в упор смотрел на переносицу Боба.

— Ну, не бывает… А тут так получилось, — Боб заворочался в кресле всей огромной тушей.

— Хреново получается, доложу я тебе. У меня такое впечатление, что если бы нас там не оказалось, да мы этим джигитам звездюлей не навешали, то менты и не стали бы туда соваться.

— ?!… — Боб заворочался еще интенсивнее.

— А в таком случае, насколько я понимаю, у тебя возникают дополнительные неудобства. Выходит, менты «черных» прикрывают? А ты тогда где же? — Клюев спрашивал вроде бы очень простодушно, недоумевая, как же так кто-то умудрился обставить Боба. Он добросовестно играл роль злополучного мальчика из анекдотов: «Дядь, а дядь, у тебя ремешок на фуражке для чего? — Чтобы фуражку ветром не унесло. — А-а… А я думал, чтобы ты хлебалом не щелкал.»

— Мои проблемы — это мои проблемы, — проворчал Боб, напоминая сейчас Клюеву медведя, которому спящему наступили на причинное место.

— Кто с этим спорит? — все с тем же простодушием согласился Клюев. — Вот только теперь у меня проблемы появятся, дополнительные. А я их не искал.

— Так что же ты хочешь — пенсию? это Боб так сострил.

— Зачем пенсию? — пожал плечами Клюев, выходя из роли анекдотного мальчика. — Я ведь тебе, получается, какую-никакую услугу оказал, не позволив «черным» выпотрошить Влада. У тебя с ментами дружба великая и трогательная. Узнай у них, по какой причине там возник большой одесский шум, похожий на работу. Что они думают о двух посетителях, подравшихся с кавказцами. И вообще…

Боб выпучил на него свои постоянно налитые кровью буркалы. Клюев взгляда не отвел, смотрел как бы сквозь Боба, любуясь чем-то позади него.

— Ладно, — проворчал не меньше, чем через полминуты Боб — разберусь, узнаю.

— Заранее благодарен, — сухо сказал Клюев. Он подумал, до чего же они одинаковы, эти рожи — подобное мрачновато-чванное выражение приходится видеть и у чиновника в горжилуправлении, и у таксиста, и у гаишника, и у сантехника. «Ты, думаешь, козлина, что ты умнее меня? Ни хрена подобного! Я-то похитрей, да поумней тебя буду!», — вот такой, что называется, подтекст, вот такое предлагается междустрочное прочтение.

— Поговорил о хорошим человеком? — криво усмехнулся Бирюков, когда Клюев уселся напротив него.

— Да, Николаич. Боря Альтшуль, — экземпляр поучительный. Его пример — другим наука. Боря мастером спорта был по вольной борьбе. В весе до ста килограммов. Не Медведь, не Ярыгин, но, по слухам, мастером он был приличным, без дураков — ты ведь знаешь, что в борьбе и боксе иногда «квадрат» не на ринге и на ковре добывался, а в тиши кабинетов или в жаре саун. Если «квадрат» для карьеры очень уж нужен был. А у Бори никакой карьеры не получилось, с образованием у него дела не ахти были — мальчик из нетипичной еврейской семьи, рос хулиганом, неучем. Как действующий спортсмен, Боря по тем временам очень поздно карьеру завершил — за тридцать ему уже было. Подался он то ли в мясники, то ли в еще какой подобный бизнес. Так бы и прозябать Боре в лучшем случае завмагом. Но! Проявил Боря в очередной раз характер и вышел в Шервудский лес, отбирать презренный металл у богатеньких. Крепкий зверюга Боря, естественный отбор все и разрешил, как надо, — теперь Боря центр держит, да еще два-три района опекает. Менты у него на побегушках, с «конторой» он вроде бы еще в застойные времена дружбу завел. Старые связи остаются, смена тотального режима на демократию — все равно что смена вывески: раньше был массажный салон, теперь он называется борделем, поскольку смелость в высказываниях и суждениях появилась, свобода слова.