Михаил Ишков - Супердвое. Версия Шееля

« … история двигалась вперед семимильными шагами.

За это время Шахт успел выйти из тюрьмы * (сноска: 2 сентября 1948 года),

29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне прошло успешное испытание первой советской атомной бомбы.

1 октября того же была провозглашена Китайская Народная Республика, а 7 октября объявлено о создании Германской Демократической Республики.

Все эти события поменяли вектор распространения влияния в мире с западного направления на восточное, а я продолжал гнать пустышку с Гессом».

« …Кому в конце сороковых годов, после успешного испытания отечественной атомной бомбы, мог понадобится такой списанный человеческий инвентарь как Рудольф Гесс? Что он мог рассказать интересного, когда немецкие камрады создали «первое в мире германское государство рабочих и крестьян», а китайские товарищи выгнали своих собственных реакционеров с материка и вышли на побережье Желтого моря?

« …в тот самый момент, когда на стороне прогрессивных сил сплотился миллиард бойцов за дело рабочего класса, я продолжал околачиваться в Берлине».

« …возможно, Берия держал меня подальше от Москвы, потому что я слишком близко прикоснулся к Ротте? Человеку в пенсне позарез нужно было наглухо прикрыть свою игру с Боровом. Мне дали всего несколько дней на похороны, потом вновь вернули в Берлин.

Зачем?

« …В Москву меня окончательно вызвали осенью 1951 года после того как в июле арестовали Абакумова. Там мне сообщили – возня с Гессом была окончательно закрыта. Дело будет списано в архив.

Лучше поздно, чем никогда».

« …Первый раунд Берия выиграл, но проиграл во втором, причем тоже нокаутом. Ему припомнили все и тут же пустили пулю в лоб».

* * *

« …об этом вспоминаю по памяти.

Полгода назад вышел на свободу. Без пенсии, лишенный звания и наград, пораженный в правах. Это означает, что меня как бывшего бериевца нигде не принимают на работу.

Осталось только в дворники податься…

Попытался отыскать своего бывшего начальника, но к тому моменту Федотова *(сноска: В 1956 г. оду, после XX съезда КПСС и разоблачения культа личности Сталина генерал–лейтенант Федотов был «сослан» в Высшую школу КГБ на должность заместителя начальника редакционно–издательского отдела. Примечательно, что гонения на Федотова, обвиненного в участии в массовых репрессиях, происходили в тот момент, когда председателем КГБ СССР был не кто иной, как Иван Серов. Однако для Федотова это был не самый худший вариант, если вспомнить об участи его сослуживцев Павла Судоплатова и Наума Эйтингона (заместитель Судоплатова), которых приговорили к многолетнему тюремному заключению, или Павла Фитина, не говоря уже о расстрелянных Викторе Абакумове и Соломоне Мильштейне.

«Добили» Федотова три года спустя, когда руководителем КГБ был назначен бывший первый секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Шелепин, поспешивший очистить Комитет от генералитета сталинский эпохи. Федотова разжаловали, исключили из партии и уволили из органов госбезопасности «по несоответствию занимаемой должности», при этом сохранили награды и, главное, пенсию, приняв во внимание необходимость содержать и кормить несовершеннолетнюю дочь.

Изгнанный с Лубянки и отлученный от дела, которому он посвятил всю жизнь, тяжело больной Петр Васильевич Федотов скончался в 1963 году.) уже не было в живых. Его тоже выгнали со службы, лишили звания. Хорошо, что пенсию сохранили по причине необходимости в одиночку воспитывать малолетнюю дочь.

К кому пойти, где искать поддержку?

Лаврентий давно покоился в могиле. Абакумов еще раньше сыграл в ящик. Павел Судоплатов тянул лямку во Владимирской тюрьме.

Уехать за границу, в Дюссельдорф к приемному внуку? Как‑то я получил весточку от Петьки – приезжай, мол, дед, без тебя скучно, империалисты заели.

Кто меня выпустит?!

Решил обратиться в Фитину, тоже лишенному генеральского звания и выброшенному из органов. Все, что ему разрешили, это заведовать фотоателье в Союзе советских обществ дружбы в Москве.

Родина щедро отблагодарила его.

Встречались мы редко, о прошлом старались не вспоминать. Однажды, на мою вскользь брошенную фразу «за что боролись?», – он дал дельный совет.

— А ты, Николай Михайлович, рискни и расскажи, за что боролись. Легче станет. Василевский с Горским, например, переводят детективчики, один с французского, другой с английского. Кое‑кто при поддержке Ильина строчит роман за романом и все о подвигах советских разведчиков в тылу врага. Кто‑то воспевает пламенных революционерах, кто‑то семью Ильича. Другие тоже что‑то корябают в том же духе и в столах прячут. О чем пишут, не знаю. Я к ним в стол не заглядывал.