Михаил Нестеров - Последний контракт

Сергей постарался взять себя в руки.

— Другого варианта нет?

Катя покачала головой:

— Нет.

— Значит, вся работа насмарку? Отступила перед этим Фильмоскопом? Я остаюсь, — твердо решил Марковцев.

— Тебя уберут, и мы ничем не сможем помочь.

— Меня сто раз хотели убрать.

Сергей закурил, часто и нервно затягиваясь. Перебирал в уме десятки вариантов. Ему необходимо было остаться «в услужении» Матиаса, иначе он сам потеряет уважение к себе.

— Вот что, Катя, срочно передай генералу: нужна заметка — броская заметка в центральной газете — об убийстве Николая Румянцева. Я должен узнать об убийстве из российской прессы. Любой другой источник информации указывает на меня, как на агента спецслужб. Я уверен, на сто процентов уверен, что Николай ничего не сказал им. Игра еще не кончена, все только начинается. — «Нервы, нервы», — несколько раз обронил Сергей. — Я пошел домой. Если утром я найду в почтовом ящике газету с заметкой, значит, ты дала добро. Если нет... — он сузил глаза и в очередной раз скрипнул зубами.

— Я поняла, — скупо улыбнулась Скворцова. Сергей взялся за ручку дверцы и бросил последнее:

— Вот ведь черт! Если избавишься от грехов, то как убережешься от злословия?.. Так что не поминай меня лихом, Катя.

Однако вернулся, склонившись над дверцей.

— В разговорах с Матиасом промелькнуло следующее. Он озабочен потерей грозненского предприятия «Прибор-Экспорт» — ЗАО или НПО, не помню точно. Фактически он купил его, только кому-то в Кремле это не понравилось. Мне тоже. Зачем покупать предприятие, когда можно купить директора? На этой сделке, мне кажется, назревает серьезный конфликт. Могут пострадать криминальные группы, возможно, в Чечне, и ряд чиновников, которые рядом с ними стоят. Это обычная схема, не я ее придумал.

Катя поняла напутственные слова Марковцева по-своему. Он приводит последний довод, лишь бы его не отозвали. Личные амбиции взяли верх и он цепляется за соломину. Для Скворцовой выкладки Сергея — не аргумент.

— Хорошо, я подумаю. — На этот раз Катя сама задержала его. — Я вынуждена снять людей с задания, писать отчеты и докладывать наверх. У меня нет другого выхода. С этой минуты ты работаешь один, без подстраховки.

Она давала ему то, без чего он не мог существовать: снова глотнуть адреналина. В данной ситуации он без него задохнется. Кроме Кати никто этого не мог сделать.

Скворцова еще раз мысленно повторила за Сергеем про якобы назревающий конфликт между Матиасом и Кремлем и вызвала секретаршу.

— Ира, узнай в открытых источниках информации о сделке, где фигурируют гендиректор «Капитал Ренессанса» Алексей Матиас и завод «Прибор-Экспорт». Должны были писать, — уже тише добавила она.

Даже с домашнего компьютера, загрузив поисковый сервер, можно было справиться с этой работой за считаные минуты. Ирина явилась через полчаса и положила на стол леди-босса пару распечаток. Из них следовало, что Матиас действительно приобрел пакеты акций ЗАО «Прибор-Экспорт». Однако владельцы акций потребовали принять деньги обратно и вернуть акции. Плюс «революционный» комментарий кремлевского администратора Николая Груздева: «Деньги для коммерческих банков — право на управление своими компаниями... Государство не позволит скупать банкирам заводы и фабрики, в том числе и градообразующие».

Катя не стала углубляться во все эти ОАО, ЗАО, ярлыки, которые государство навешало и на оборонные предприятия в том числе. Она еще раз повторила про себя название грозненского предприятия, за которое боролся, отвоевал и в конце концов потерял Матиас. Оно было созвучно с НПО «Прибор-Экспо», состоявшим «на балансе» военной контрразведки ФСБ.

Отвлекаясь от прилипчивой темы, Катя в мыслях вернулась к Марковцеву. Может быть, под впечатлением встречи с генералом Розановым попыталась представить полковника Максима Марковцева, некогда работавшего в 5-м управлении ГРУ. Он умер, когда его сын, бывший комбат спецназа, отбывал срок в колонии строгого режима...

И Катя задалась вопросом, навещал ли Максим Сергеевич своего сына в местах не столь отдаленных, а если да, то о чем мог идти разговор. Трудно представить беседу этих двух разных, хотя и одной крови людей, длящуюся больше пяти минут. «А старика жалко», — запоздало вздохнула Катя. Потому что увидела его понурого, с опущенной головой, разглядывающего свои высохшие ладони. Он пытается надолго задержать взгляд на Сергее. Но у него ничего не получается. То дает о себе знать краткосрочное свидание. В то время Марковцеву-старшему было семьдесят, и он невольно прибавлял к ним двенадцать — столько получил младший на суде. И думал: дождется л и...