Михаил Нестеров - Тайная тюрьма

Вот он и придержался последней строки в приказе.

— Здравствуйте, — приветствовал он абонента и вытер потную руку о майку. — Я начальник базы 13-19. Майор Кристофер Веллер. Я по поводу Мишель Гловер.

— Положите трубку, вам перезвонят.

«Вот это я влип!» Крис покачал головой, вешая трубку на рычаг. Он предчувствовал, чей голос он вскоре услышит.

Веллер успешно справлялся с совмещенными должностями директора тюрьмы и начальника базы, имея двойное подчинение. Он знал формы воздействия на узников и мог процитировать: «Длительная изоляция, лишение сна, принуждение к нахождению в неудобном для человека положении, физическое воздействие и использование их пристрастий и фобий». Этот список был утвержден министром обороны США, и он ничем не отличался от списка, заверенного директором ЦРУ. Боссы этих ведомств официально согласились с большей частью предлагаемых способов выколачивания признательных показаний и в вопросах содержания узников и сохранения секретности действовали сообща.

Телефон ожил резким звонком. Веллер сорвал трубку.

— Слушаю.

— Это директор. Говорите.

— Добрый вечер, сэр! — Майор совсем запутался и не мог сориентироваться, вечер сейчас в Вашингтоне или раннее утро. — Я видел Гловер. Простите, сэр, но я подвез ее на машине. В город. Я подобрал ее неподалеку от базы. Она не вызвала у меня подозрений, она...

— Не оправдывайтесь, Крис, все нормально. Докладывайте по существу.

«Слава тебе господи!» — едва не перекрестился Веллер.

Его доклад Шейлеру занял не больше минуты. Ровно столько молчал и директор. Майор подумал было, что разговор окончен, но почему-то нет гудков. Он дунул в трубку, проверяя связь, и снова услышал хрипловатый баритон шефа разведки:

— Сделайте вот что... Это на словах. Бумаги придут к вам через час-полтора. Приготовьтесь принять оперативную группу. Насколько я знаю, вы причастны к морской службе расследований.

— Так точно! Мой стаж в службе полтора года.

— С этой минуты вы ответственный за операцию.

— Спасибо, сэр!

— Это не все, — директор заканчивал разговор в своем стиле. — Запишите мой личный номер телефона. По нему вы можете связаться со мной в любое время суток. И не стесняйтесь потревожить меня. Спасибо, Крис, и — удачи.

Мишель, пробегая глазами электронную версию столичной газеты, корчилась от страха. Она смотрела не на экран ноутбука, а в окошко камеры смертников. Она видела себя задыхающейся от смертельного газа.

— Эш, — прохрипела журналистка, хватаясь за горло, — зачем ты меня подставила?..

Статья вышла под ее именем. Депутат обозначила автора, и теперь ЦРУ начнет на Мишель охоту.

Она помнила слова о взаимных договоренностях. Тейлор спонсирует ее расследования, платит ей за полное досье десять миллионов долларов и начинает атаку именно со статьи в столичной газете, автор которой — «источник Лэнгли, пользующийся доверием». В крайнем случае — любое подставное лицо с паспортом. «Вашингтон пост» — это трамплин для серии более сильных ударов по разведуправлению и Белому дому.

Эшби в этой статье рассекретила еще одного автора — бывшего директора ЦРУ адмирала Тернера, ставленника Джимми Картера. Он согласился на интервью с одним условием: не разглашать его имени. "Меня устроит определение «бывший высокопоставленный сотрудник ЦРУ», — сказал восьмидесятилетний разведчик, передвигавшийся по загородному дому в инвалидной коляске. Он подтвердил существование у ЦРУ секретных тюрем. "Они используются для пыток пленных. В документах спецслужбы они фигурируют под названием «черные объекты».

Эти строки также не избежали публикации в газете. Равно как и другие откровения адмирала.

«Пленных перебрасывают в тайные центры на самолетах частных авиакомпаний, которые контролируются ЦРУ. Все эти центры находятся вне юрисдикции стран, в которых размещены. Один из таких центров находится в Румынии на военно-воздушной базе „Михай Когаличану“. Мы вступили на опасную территорию. Ричард Чейни, этот засранец, непосредственно формулирует применяемую Белым домом политику пыток в борьбе с террором. Я испытываю чувство стыда оттого, что США имеют вице-президента по части пыток. Он ведь одобряет пытки, не так ли?.. Мы не можем гордиться тем, что мы — американцы, если мы — палачи».

Мишель Гловер: «Президент Буш и его правая рука во внешнеполитическом ведомстве неоднократно заявляли, что Белый дом выступает против использования пыток для получения необходимых сведений».