Михаил Нестеров - Группа особого назначения

Санька, присев на мерзлую землю, оперся о нее рукой, не чувствуя холода, и уже не обратил никакого внимания на очередную машину, которая пронеслась мимо.

Как сквозь густой туман, мальчик увидел слабые огоньки: красные и белые — они медленно приближались, сопровождаемые натужным ревом. Но все же сообразил: машина дала задний ход, приближаясь к нему. «Молодец, — похвалил Санька водителя. — Остановился». Потом почувствовал, как его поднимают чьи-то руки. Он покачивается в такт шагам взрослого человека.

Марковцев не находил себе места. Одевшись, вышел на подворье. Рабочий продолжал чистить возле гаража снег.

— Ну чего ты всполошился?! — прикрикнул на него Сергей. — Иди спать!

Тот, послушно кивнув, поставил лопату в гараж и прикрыл дверь.

— Кстати, ты никого тут не видел? — Сергей простер руки кругом. — Следы какие-то...

— Нет, батюшка, никого.

«Пошел ты в задницу, скотина!»

Если пацана не удастся перехватить, слово «батюшка» можно похоронить на том же монастырском кладбище. Причем не по православным обычаям — на третий день, а ближе к мусульманским — до наступления темноты. А если уж совсем быть точным, то до рассвета.

С Толкушкиным была проблема, но особого рода: тот просто не мог сдать своих товарищей. Но поступил глупо. И охота на него была скорее азартной, обеспокоенность была только денежными делами. В остальном было спокойствие. И проснулся в охоте на Толкушкина забытый было за год настоящий кураж, когда за деньги вылетали мозги предпринимателей, несговорчивых депутатов, строптивых политиков и воров в законе. Была работа, к которой Марк привык.

Он никого не тянул за собой в монастырь, просто чувствовал, что в корне необходимо поменять стиль жизни, переждать трудное время — и снова показаться в том же качестве. Его боевики — группа особого резерва, последовали за ним, все восемь человек. С одной стороны — подозрительно, но с другой — еще нужно заподозрить самого Марковцева в причастности к "Группе «Щит». А знали об этом только три человека. Два из них покойники.

Марк работал в ГРУ, «резервисты» — нет. Из них только четыре человека прошли школу в спецподразделениях. Остальные — самородки. Но не менее профессиональные. Слава Игнатьев, к примеру, подрывник, каких еще поискать, — еще ни разу не воспользовался фирменным взрывным устройством.

Возвращаясь к беглецу, Марк подумал, что если пацан доберется до милиции, то срочно придется собирать манатки. Причем без денег Вахи Бараева. Единственная надежда получить их удирала по грунтовой дороге. И впервые, наверное, за этот год Сергей обратился к богу за помощью:

— Помоги, господи!

В машине было тепло, но мальчик не ощутил его, тело и так горело. Он открыл глаза, увидел обеспокоенное лицо незнакомого человека. Потом прикосновение его ледяной ладони ко лбу.

— Эй, паренек, ты слышишь?

Незнакомый, но участливый голос вернул Саньку к жизни. Он предпринял попытку улыбнуться, глазами сказал: да. Потом все-таки прошептал:

— Слышу.

Лицо Андрея Авдонина выразило явное облегчение.

— Ты один тут? — спросил он. — Взрослых рядом нет?

— Не-а.

— А как оказался здесь? Заблудился?

— Я сбежал из церкви, — еле выговорил Санька и приподнял руку. — Там церковь Меня держали в подвале. Главный у них — с бородой.

Вот сейчас он подумал, что незнакомец задает слишком много вопросов, а он очень подробно отвечает. А нужно срочно уезжать отсюда. Срочно. Бодрствующий заика мог в любое время найти входную дверь открытой, а дверь камеры — видоизмененной. И за ним пустятся в погоню.

И Санька сказал фразу, которая могла убить его еще три дня назад:

— Отвезите меня в милицию. Пожалуйста. Не надо в больницу.

Андрей покачал головой. Захлопнув заднюю дверку «Жигулей», он пересел на место водителя. Обернувшись, сказал:

— Ты держись, мальчик, я мигом отвезу тебя в больницу. А уже оттуда позвоню в милицию. Хорошо?

— В милицию... Я был в плену.

Санька подтянул под себя одеревеневшие ноги и стал падать в сон.

Иван Бузов неодобрительно покачал головой, когда на огромной скорости его «КамАЗ» обогнала бежевая «пятерка». Лихач парень, подумал он, посигналив вслед «Жигулям» дальним светом: «Куда ты прешь на такой скорости, дурень!»

Иван и сам был любителем быстрой езды, но, глядя вслед удаляющейся машине, смог только посочувствовать ее водителю. Дорога вроде бы не скользкая, чистая, но именно в такое время года жди от нее сплошных неприятностей.