Андрей Воронин - Алкоголик. Эхо дуэли

Камни шуршали под ногами на улице, восходящей от бульвара вверх по склону Машука. Где-то играла музыка.

Орел крепко сжимал в когтях змею. Змея жалила орла. И орел и змея были бронзовые. Змея блестела на весеннем солнце – отполированная тысячами рук туристов, фотографировавшихся на память возле этого символа Пятигорска. Лика по груде камней поднялась к скульптурной группе, погладила блестящую змею. Она вспомнила, что где-то у мамы в альбоме есть фотография, на которой десятилетняя Лика сидит на этом самом месте, судорожно схватившись за змею, и старательно улыбается в объектив.

Лика повернулась к Виктору и улыбнулась.

— Хочешь сфотографироваться? – с напускной веселостью спросил Виктор и кивнул в сторону фотографа, который маячил неподалеку.

Это была попытка разрядить напряжение.

— Вот дождемся Олега и сфотографируемся все вместе, – с нервным смешком ответила Лика.

— Интересный у тебя ход мыслей.

Лика снова нервно хихикнула.

Этот нервный смех, который начинал разбирать в самые неподходящие моменты, был ее проблемой, с которой она старательно и, как ей казалось, успешно боролась. Но вот опять началось… Что теперь делать? Еще не хватало, чтобы Олег застал ее глупо хихикающей по необъяснимым причинам, да и перед Виктором неудобно. Впрочем, какая разница… Ведь ни одному, ни другому нет до нее по сути никакого дела. А губы сами по себе растягивались в нервной улыбке. Что с ней, с Ликой, будет дальше? Ей не хотелось думать об этом.

А сейчас она только могла сидеть на камнях, вцепившись в бронзовую змею, и ждать, когда придет Олег.

— Ладно, – сказал Виктор. – Давай серьезно. Я хотел у тебя спросить. Это очень важно. Поэтому подумай, пожалуйста, прежде, чем ответить. Когда двое любят друг друга, любят по-настоящему, стоит ли им все время быть вместе?

— Все время вместе? – переспросила Лика.

У нее было усталое и растерянное лицо.

— Да, да, – он проявлял нетерпение.

— Но ведь если все время вместе, и днем и ночью, то это похоже… – Лика задумалась, подбирая слова, – это похоже на какой-то плен… или на отношения террориста и заложника…

При последних ее словах Виктор помрачнел.

— Да, – продолжила Лика, – это что-то вроде того, что у нас с тобой, ведь мы все время вместе, мы привязаны друг к другу, и ничего нельзя поменять. Но быть все время вместе невозможно… Я могу сказать о себе… Я живу собственными эмоциями… У меня должны быть цели. Свои цели, понимаешь? У меня должен быть выбор. Свой выбор.

— Это твой ответ? Это неправильно.

— Разве здесь есть правила?

— Понимаешь, человек моей профессии обречен на одиночество и безысходность. Мне все равно, что ждет меня после смерти. Когда люди умирают, это страшно. Они уходят одни. Некоторые из тех, кого мне приходится убирать, знакомы с любовью, поэтому им, наверное, не так страшно. То есть страшно, конечно, но спокойнее. Думаю, это связано с тем, что они знают, что кто-то любил их и будет по ним тосковать. Я вижу это иногда, и меня это поражает. Но в основном человек умирает и знает, что умирает, и знает, что о нем никто никогда не вспомнит, потому что он никому не нужен. Жизнь отмечена печатью смерти.

— Как это «печатью смерти»?

— Это сложный вопрос.

— Ты знаешь на него ответ?

— Я понял, что люди боятся и умирают. Но выбора у них нет. Им приходится умирать.

— И все?

— Не все, – продолжил Виктор. – Я видел многих людей, которые страдали и умирали. И в этом не было никакого смысла. Но, когда два человека любят друг друга по-настоящему, они должны быть вместе.

Лика попросила сигарету, Виктор подал ей пачку красного «Мальборо». Она машинально взяла сигарету и закурила.

— Пора бросать курить, – знакомый низкий голос заставил ее вздрогнуть и оглянуться.

Олег, он же профессиональный киллер Абзац, стоял совсем близко.

— Ты… давно здесь стоишь? – испуганно спросила Лика и снова хихикнула. Боже мой, сколько он мог слышать из того, что они говорили… Когда двое любят друг друга по-настоящему, они должны быть вместе… И все такое. Какой кошмар!

— Достаточно… А у тебя такой вид, будто ты узрела привидение, – он улыбался, отвечая. Он смотрел на нее спокойно, заложив руки за спину.

И Лика поняла, что он слышал все. Или почти все.

Виктор выглядел ошарашенным, но Олег, казалось, не обращал на него внимания. Он говорил с Ликой так, будто бы, кроме них, здесь никого не было.

— Собралась к маме? – спросил он. – Что это тебе в голову взбрело?