Георгий Полевой - Нежить. Доктор Смерть

Но не дрогнула рука, держащая длинное копье — ксистон, и не опустился круглый щит-гаплон.

Была сила, которая сплотила еще теснее ряды непоколебимой фаланги. Каждый здесь был профессиональным воином-эфебом, два года проходившим военную и физическую повинность — эфебат. Многие уже участвовали в кровопролитных сражениях.

Закованные в броню всадники на бронированных лошадях ударили в первые ряды гоплитов, но не пробили брешей и не смяли боевой порядок. Длинными мечами они пытались обрубить наконечники копий, но те были укреплены бронзовыми полосами. А вот всадники мигом полетели из седел, ведь у них еще не было стремян. Удержаться на конских спинах было делом исключительно трудным. Пронзительно ржали кони, пронзительно кричали раненые и умирающие. Зачастую четырехметровое копье гоплита пронзало коня вместе с всадником! Остро пахло кровью и смертью. Темно-красные брызги летели на лица греческих воинов, отдавались вкусом драгоценного железа на губах.

И тогда на помощь катафрактариям ринулась восточная пехота. Персы были вооружены более короткими копьями и мечами, защищали их кожаные или соломенные щиты и стеганое одеяние, напоминающее халаты из грубого материала.

Конечно же, их вооружение не шло ни в какое сравнение с бронзовыми доспехами греческих воителей из элитной фаланги! Анатомическая кираса — гиппоторакс весил около таланта. На ногах — поножи-книмиды. Наручи и щит дополняли комплект пехотного оснащения гоплита. Голову защищал глухой коринфский щит с высоким гребнем, который мог отклонить и пущенную стрелу.

Вдобавок фалангу прикрывали лучники с мощными ахейскими луками.

Восточная пехота персов пробилась к фаланге — себе на погибель. Они все же прорубились сквозь частокол копий, но только лишь для того, чтобы погибнуть под безжалостными ударами греческих мечей — махайр. Махайра — короткий кривой меч с обратным изгибом был идеально приспособлен для рубки в тесноте ближнего боя. Им кололи и секли, нанося страшные и зачастую смертельные раны.

Оставляя павших и орошая землю благословенного Пелопонеса кровью, остатки персидской конницы и пехоты отступили. Тесный строй гоплитов огласился криками радости. Но это было только начало. Персы снова использовали свою трусливую тактику и засыпали нас стрелами ауксилии — легкой кавалерии, вооруженной луками и дротиками. Мы не могли ни догнать ее, ни поразить врага… А тесная «коробка» греческой фаланги была чересчур неповоротлива. Что ж: «Даже храбрейшие не могут сражаться выше своих сил». Так сказал однажды Агис II Спартанский, и, к сожалению, он оказался прав…

Особенно когда персы применили в стрельбе по нам огненные стрелы. Но и тогда мы продолжали биться. Сколько я убил тогда персов — не помню. Но в конце концов и я тоже пал под мечом катафрактария на том поле боя…

Чтоб возродиться в новом облике — ужасного исчадия ночи, слуги мрачной богини Гекаты…

Верховный вампир тяжело, совсем по-человечески, вздохнул, плеснул себе в бокал французского вина и продолжил:

— Древняя Греция стала колыбелью всей современной цивилизации. Однако многое из того, что мы — древние греки, явили миру, на самом деле было позаимствовано нами самими из других культур.

Так вышло и с классическим образом вампира. Он не имеет собственно греческого происхождения.

Я почти уверен, что вампиры каким-либо загадочным даже для меня образом зародились в Древнем Шумере или Ассиро-Вавилонском царстве. Там в междуречье Тигра и Евфрата, возможно, существовала уже целая цивилизация вампиров! Культ крови там доминировал, со всеми отвратительными и мерзкими ритуалами…

Что говорить, ведь и при раскопках более древней Крито-Микенской культуры, которая существовала еще до времен, когда я еще жил человеком, находят весьма неоднозначные останки. Скелеты расчленены: у них отсечены головы и ступни, а в шейных позвонках застряли примитивные ножи из серебра!

Позже, уже в мое время, возникли представления о ламиях и эмпусах, которые похищали младенцев и убивали прекрасных юношей-греков в своих смертоносных объятиях…

Ну а я потом прожил несколько жизней в Великом Риме в облике кровавого стрикса. Это было совсем несложно, ибо Рим, основанный как прогрессивная республика, превратился в кровавое болото! То же самое я наблюдаю и сейчас с современной вам цивилизацией. За прошедшие тысячи лет человек нисколько не изменился…

Вместе с легионами Цезаря я ушел, чтобы воевать в сумрачных лесах Галлии и далее — на восток, в дикие земли германских и праславянских племен… Гай Соллюстий Крисп в своих «Записках о галльской войне» довольно подробно и правдиво описал наш быт, победы и поражения легионеров. Ну а я… Стрикс, наводивший ужас на ночных улицах Вечного города, превратился в стрыгу… Исчадие уже более восточной, славянской мифологии.