Чингиз Абдуллаев - Допустимый ущерб

Нас хоронят по строго установленному ритуалу, независимо от занимаемых должностей. Тела обязательно обмывают в мечетях, а затем заворачивают в белые саваны и бережно опускают в могилы.

Так недавно хоронили бывшего первого секретаря горкома партии, убежденного коммуниста, атеиста и борца с религией. Но его дети настояли на подобной процедуре похорон, и все согласились с их желанием.

На Курбан-байрам люди режут баранов и раздают мясо нуждающимся и соседям. Даже если они не посещают мечетей и не умеют молиться. Одним словом, быт и окружающая среда очень зримо накладывают на вас свой отпечаток, даже вне зависимости от вашего желания.

Может, поэтому я испытываю такое волнение от одной мысли о том, что сумею отправиться в Мекку? Каждый мусульманин обязан совершить хадж.

Или какая-то подсознательная вера все-таки сидит где-то в самой глубине моей души? Ведь бабушка в детстве несколько раз водила меня в мечеть.

А потом я узнала историю сына Саддама Хусейна, которая произошла в действительности. В Ираке большинство населения — шииты, которые не очень любили суннитское окружение недавнего правителя Ирака. А он, в свою очередь, не доверял большей половине своего народа, исповедовавшей шиизм.

Во время затяжной и изнурительной войны с Ираном шиитские мечети в Ираке несколько раз подвергались нападениям. Конечно, там еще не было такой войны между шиитами и суннитами, которая началась после прихода американцев. Вдобавок в драку вмешались курды. Саддаму удавалось как-то держать всех в узде, чего явно не получилось у американцев. Но вернусь к тому, о чем вспомнила.

Во время очередных волнений шиитов к мечети имама Хусейна на танке подъехал сын Саддама — Кемаль Хусейн. Он громко крикнул, что тоже является Хусейном. Мол, теперь посмотрим, кто сильнее — внук Пророка, убитый полторы тысячи лет назад, или он, сын диктатора. Кемаль приказал выстрелить из танка по мечети. Люди были оскорблены и напуганы этим святотатством.

Через четыре месяца этот зарвавшийся дегенерат приполз на коленях к мечети, моля о прощении. Врачи обнаружили у него неоперабельный рак головного мозга. Вот и не верь после этого в религию.

И вообще, кто дал ему право оскорблять миллионы верующих, стреляя из танка по мечети?! Есть в этом не просто вызов людям и Богу, но и нарушение неких основополагающих принципов поведения человека в обществе. Глумление над религией должно обязательно наказываться! И не в загробной жизни, а в реальной, земной.

В общем, я думала об этом часа полтора, пока домой не приехал Ариф. Сегодня дочь оставалась у мамы, и мне было легче собраться с мыслями. Я подогрела ужин, накрыла стол, нарезала хлеб и только тогда сообразила, что весь день ничего не ела.

Еще я вспомнила, что сегодня выходной день. Ариф не обязан был сидеть на работе. Но он вернулся очень поздно, привычно поцеловал меня и молча сел за стол ужинать.

Он ничего не спросил. А ведь я ему сказала, что меня срочно вызвал Микаил Алиевич. Мой муж раньше работал под руководством полковника Кафарова и должен был понимать, что тот не дергает своих офицеров по пустякам в выходные дни. Тем более женщин, у которых есть дети.

Но Ариф молчал. Чем дольше это продолжалось, тем больше я нервничала, уже понимая, что его молчание означает нечто большее, чем простое невнимание.

Наконец он закончил есть, взглянул на меня и осведомился:

— Давно приехала?

— Давно, — сказала я даже с некоторым вызовом.

Мне было обидно его затянувшееся молчание. Хотя он вообще по натуре человек немногословный.

— Встречалась с Кафаровым? — Он не спрашивал, а уточнял.

Я ведь сама сообщила ему о вызове полковника.

— Встречалась, — кивнула я.

Он отодвинул тарелку и посмотрел на меня. Я собрала столовые приборы, положила все в мойку и почувствовала на затылке его взгляд.

Почему он молчит, ничего не спрашивает? Ведь не мальчик и не глупый человек. Ариф должен понимать, что такой срочный вызов был связан с каким-то конкретным и очень сложным заданием. Или ему неинтересно, о чем именно я говорила с полковником? Неужели мужу действительно все равно?

Я даже начала злиться, резко повернулась к нему и сразу наткнулась на понимающий и внимательный взгляд, который всегда меня успокаивает.

— Садись! — Ариф показал на соседний стул.

Мне нравится ему подчиняться, несмотря на мой сложный характер. В нем есть спокойная сила, которая и должна быть в настоящем мужчине. Я подошла к столу и уселась рядом.