Татьяна Величкина - Двуликая луна

Она немного побледнела и осторожно спросила:

— Мы думаем об одном и том же, о переводе дневника.

— Наверное, папа не успел уточнить, но об этом мы поговорим, когда встретимся в более мирной обстановке, улыбнулся Сергей и, выйдя из машины, мысленно попрощался с ними. Проезжавшее такси мигом остановилось, повинуясь его вскинутой руке, и когда Марина Карловна с Катей сели в машину, немного замешкавшись, Катя повернулась к нему, и он, притянув ее к себе, обнял и поцеловал в губы.

— Ты очень изменился, — сказала Катя.

— Это очень бросается в глаза? — улыбнулся он, на что она ответила:

— Ты просто повзрослел, наверное, как и я.

— Увидимся, — он еще раз коснулся ее губ, — не волнуйся, все будет хорошо.

Он быстро сел в машину и направился в другую сторону. Выехав на Дорогомиловскую улицу, он подъехал к одному из магазинов одежды. Время было уже совсем позднее, и продавец сказала, что они уже будут закрываться. Однако Сергей был очень настойчив, и удивленная продавщица еще больше поразилась, когда этот странный взъерошенный парень купил себе все, начиная от трусов и кончая теплой курткой.

— Хороший у вас магазин, — улыбнулся он, расплачиваясь, — у вас есть все!

— Да, — вяло улыбнулась девушка на кассе, — посмотрев на внушительную сумму на чеке, — спасибо… да, вам дать пакет для той… одежды?

— Нет, милые мои, — улыбнулся Сергей, — все что нужно, я уже взял.

В кабинке, где он переодевался, Сережа оставил почти все, за исключением уже проверенного сотового телефона и бумажника, который тоже пришлось изрядно потрепать, однако там к его удивлению никаких подслушивающих устройств не оказалось.

Теперь, надеюсь, я чист, подумал Сергей и быстро сев в автомобиль, ринулся на помощь отцу. Дорога была скользкая, за городом его машину чуть было не занесло на повороте.

Он не стал подъезжать слишком близко, а оставил машину в двухстах метрах от дома Арбенина. Начал падать снег и Сережа немного обрадовался этому, так как он падал крупными хлопьями, делая его не таким заметным. Он спокойно шел, положив руки в карманы, как обыкновенный прохожий. Почему-то Сергей чувствовал себя уверенно и ему не было страшно, он знал, что спасет отца и они вместе дадут отпор этим французикам. Он тихо засмеялся и тут же успокоил себя, это уже нервное, веди себя прилично. Хотя как можно чувствовать себя спокойно, когда за последние часы только и делали, что тебе угрожали и проклинали, даже на-французском. Кошмар какой-то, мы вроде бы с Францией всегда дружили, продолжал он мысленный разговор сам с собой. Вот дом отца, такой белый в искрящемся снегу, окруженный фонарями. Как же незаметно проникнуть туда, поежился Сережа. Нет, прикидываться разносчиком пиццы не получится, я еще не так быстр и ловок, чтобы противостоять тем здоровячкам, если они такие же, как тот Алекс. Остается одно, незаметно проникнуть в дом. Черт, тут по территории незамечено не пройдешь, все как на ладони. И дом не обойти, с другой стороны у соседей везде высокие заборы и наверняка злые собаки. Он подошел ближе к воротам и был уверен, что его запросто обнаружат, если он войдет с главного хода. Что же попробуем рискнуть. Сергей подошел к соседним воротам и, слепив снежок, бросил его через ограду. Потом, подтянувшись, посмотрел на дом, в котором горел свет. Черт возьми, туда соваться опасно, так-так, а что там у соседей? Он подбежал к соседней ограде, где его встретил сонным взглядом здоровенный волкодав.

— Спокойно, собачка, — сказал почти, что дружелюбно Сережа, и, спрыгнув вниз, обрадовался, что псина не подняла лай, который обычно подхватывают дворовые собаки.

Вернувшись к другому дому, Сергей не стал раздумывать, если не разорвут собаки, что-нибудь совру, попытался себя успокоить он. Сердце бешено колотилось и впервые за все это время, он понял, как это, когда страх совсем рядом.

К собственному облегчению, Сергей беспрепятственно прошел мимо соседского дома, где по всему, люди уже отдыхали и не слышали, как кто-то пробирается вдоль стены их дома. Посмотрев на ограду, Сергей подпрыгнул, чтобы ухватиться за верх, но у него ничего не вышло. Да, ростом, конечно, я не вышел, попытался сыронизировать он, как вдруг за спиной услышал чьё-то глухое и злобное рычание. Обернувшись, он увидел острую морду бультерьера, который знал, что за что ест хозяйский хлеб.

— Собачка, — Сергей покосился на высокую стену, — я сейчас пойду…

Бультерьер рявкнул и попытался вцепиться в ногу Сережи, однако тот, так сиганул на ограду, от страха быть съеденным или разоблаченным, что буквально взлетел по стене и, перемахнув через нее, оказался рядом с домом отца.