Анатолий Афанасьев - Мимо денег

— Поздравляю, девочка. Похоже, для тебя электрошок теперь вроде леденца.

— Новое средство испытывали, — еле ворочая языком, объяснила Аня. — Электрошок пока отменили.

— Что за средство?

— Они его называют в шутку «Ваня-трахальщик». Всего один укол, а я так скакала, так скакала. Покруче электричества. Со стола упала, все у них перебила. Еле утихомирили. Ой, Земфира Варваровна, они так веселились… Нашего Леву от смеха скрючило, еле разогнули.

— Мразь свинячья… Ты чего-то больно разговорилась. Гляди, не рехнись.

— Все-таки электрошок лучше, — мечтательно протянула Аня. — После него замечательные сны снятся. А после «Вани-трахальщика» ничего хорошего. Только в горле будто куча песка… А где Кира?

— Кирку раньше вечера не привезут. Может, вообще сразу сбросят в клоповник. Дезинфекция — вещь серьезная.

— Клоповник — это что такое? Крематорий?

— Не совсем… Не спеши, скоро сама узнаешь во всех подробностях.

— Мне обещали лоботомию.

— Лоботомия — это неплохо, — согласилась Земфира Варваровна. — После нее уже ничего не страшно. Будешь как цветок в горшке.

— Поскорее бы, — слабо улыбнулась Аня. — А то лечат, лечат — и все без толку.

Неожиданно в палату влетел медбрат Володя, непривычно озабоченный. Придирчиво оглядел, поправил на безумных одеяльца.

— Ну-ка, девочки, тихо! К нам едет ревизор.

— Кто такой? — спросила Земфира Варваровна.

— Неважно. Доктор знаменитый. Запомните, если кто лишнего пикнет, сразу на правилку. Особенно тебя касается, Хакамада. Прикуси свой японский язычок. Ни одной жалобы, понятно?

— Ишь как задергался, смерд. — Земфира Варваровна презрительно сощурилась. — А того не знает, что давно в пенсионном списке.

Володя не успел ответить, в палату вошел высокий, стройный мужчина с насупленным, как у ворона, лицом. Белый халат сидел на нем как военный мундир. Ткнул пальцем в Хакамаду.

— Эту — убрать.

Больше всего напугало Аню, что неукротимая воительница послушно, молча спустила ноги с кровати, шаря тапочки. Похоже, явился по ее, Анечкину, душу какой-то совсем невиданный зверюга. Володя помог Хакамаде управиться с халатом. От дверей она обернулась.

— Я ведь вас узнала, Гавриил Стефанович. А вы меня?

— Вон! — бросил гость, не поднимая головы. Но лишь только закрылась дверь, его лицо прояснилось, улыбка проступила в черных глазах. — Не надо бояться, Аня. Вполне возможно, у меня для тебя хорошие новости. Только сначала ответь, пожалуйста, на парочку вопросов. Без всякой придури. Договорились?

Его глаза пронизывали насквозь, как два черных сверла.

— Что вам угодно?

— Ничего особенного. Учти, я про тебя знаю все, в том числе и такое, что ты сама про себя не знаешь.

Аня, потупясь, собиралась с духом. У нее давно исчезла надежда выбраться отсюда живой, но воля к сопротивлению не угасла окончательно. Спасибо Земфире!

— Итак, — продолжал страшный визитер, — кто такой Сабуров? Кем он тебе приходится?

— Не знаю.

— Что — не знаешь?

— Не знаю никакого Сабурова.

— Нет, Анна, так не пойдет. — Доктор придвинулся ближе, положил руку ей на живот поверх одеяльца. В его лице, опять обретшем черты ворона, в его мягком, проникновенном голосе не было ни угрозы, ни намека на близкую боль, но Аня остро почувствовала, что от этого мужчины каким-то образом зависели сроки ее пребывания на земле. — Я же просил, без придури. Ты же нормальная, верно?

Она не купилась на его почти ласковый тон. О-о, она слишком хорошо знала эту вкрадчивую интонацию.

— Конечно, нормальная, — сказала уверенно. — Почему я должна быть ненормальной? Я же пью все лекарства.

— И ты никого никогда не убивала, да?

— Не помню, — смутилась Аня. — Знаете, доктор, у меня в голове какой-то кавардак. Словно накачали газу. Но никакого Сабурова я точно не знаю. Не сердитесь, пожалуйста.

— Что ты, Анна, зачем же я буду на тебя сердиться? Наоборот, ты мне очень нравишься. У тебя такие красивые, умные глаза… Наверное, с тобой плохо обращались, но все это позади, поверь мне.

— Считаете, я уже выздоровела?

— Если не знаешь Ивана Савельевича Сабурова, то, возможно, слышала что-нибудь про Илью Борисовича Трихополова?

Аня изобразила мучительное раздумье. Доктор ее не торопил, легонько поглаживал по животу. У нее возникла странная мысль, что он способен погрузить пальцы глубже и вырвать ее кишки.

— Нет, этого тоже не помню, — ответила с сожалением. Никак не удавалось угодить мучителю, а что это был именно мучитель, опытный и беспощадный, она не сомневалась и приготовилась к самой неожиданной и изощренной пытке.