Олег Приходько - Каратель

Шалый медленно, придерживаясь за опору, вынырнул. Хватил широко раскрытым ртом воздух, потом снова и снова, радостно убеждаясь, что на ближнем берегу никого нет, и снова можно дышать, плыть, жить. Минуты через три он ощутил боль в простреленной икре; рот все время наполнялся кровью: языком пересчитал зубы — не хватало как минимум двух. Тело слабело от потери крови. Нужно было выплывать как можно скорее, пока не подъехала какая-нибудь машина и не обнаружила сломанных перил, пока не иссякли силы.

Шалый отцепился от опоры и поплыл на дальний правый берег — к леску, где можно было отлежаться. Он дохромал до «железки» и, рухнув в старый партизанский окоп, густо заросший травой,уснул.

Ночью к разрушенному мосту подогнали десяток машин с фароискателями. Из Минска вызвали водолазов. На место происшествия выехала следственная группа, подоспел сам начальник УВД области. «Скорые» освещали окрестности проблесковыми маячками.

К двум часам ночи тяжелую машину вытащили лебедками на берег. В кабине никого не оказалось; из кузова были извлечены тела семерых погибших. Водолазы продолжали обследовать дно. Слово оставалось за экспертизой — были ли эти семеро сброшены в реку мертвыми или захлебнулись в воде, хотя явные следы насилия на телах и даже огнестрельное ранение в область живота Сергея Пелевина исключали несчастный случай. У троих документов не оказалось, двое, судя по паспортам и водительским удостоверениям, проживали в Могилеве, еще двое — в Минске.

Автомобиль «Урал» числился за могилевским «Спецтрансом», согласно путевому листу и показаниям диспетчера колонны, доставленного на место происшествия, утром двадцать второго мая на нем выехал водитель Шалов Леонид Савельевич, 1972 года рождения. Среди погибших его не было, зато был другой Шалов — Василий Дмитриевич. Он, а также уроженец Бобруйска Турич в прошлом имели судимости, оба — за разбой.

Часом раньше дорожный патруль обнаружил неподалеку от автомагистрали остовы сгоревших автомобилей «ВАЗ-21099», принадлежавших Туричу и Пелевину. Из кармана Василия Шалова была извлечена пачка сигарет «Прима» Гродненской табачной фабрики с записанным на лицевой стороне номером автомобиля. Судя по номеру, автомобиль был зарегистрирован ГАИ

Свердловской области, а значит, должен был пересечь государственную границу. Оперативники связались с погранпунктами.

Номер в документах не значился, зато значился на конверте, обнаруженном в кармане убитого инспектора таможенной службы Шепило Петра Вениаминовича. Тело инспектора нашли неподалеку от ПТК в Красном, врач констатировал разрывы внутренних органов и кровоизлияние в мозг.

Следователь Станислав Родимич на свой страх и риск произвел обыск в квартире и на даче покойного Шепило, но обнаружить удалось «немного»: пятьдесят тысяч долларов, тринадцать ящиков спиртных напитков, четыре пистолета иностранного производства, боеприпасы, полцентнера икры и других продуктов, золотые украшения — всего на сумму около трехсот тысяч долларов. Так как жребий пал на Шепило случайно и он был одним из тысяч таможенников, нетрудно было представить себе общую картину мздоимства по управлению. Дело пробовали замять, Родимича — привлечь к служебной ответственности за несанкционированный обыск, но следователь оценил обстановку и понял, что накануне встречи президентов России и Беларуси оно может принести ему дивиденды куда большие, чем взятка в десять тысяч долларов, предложенная посредником от имени начальства пункта таможенного контроля.

Дела соединили в одно производство. Расследованием занялась межреспубликанская бригада во главе с Родимичем и старшим следователем по особо важным делам при российском генпрокуроре Кормухиным.

— Что ты мне лапшу на уши вешаешь, Фарид?! В каких еще «рамках Интерпола»?!. — Паничу казалось, что он кричит. На самом деле голос его осип, и звонивший из Москвы «смотрящий» Салыков едва его слышал. — Ну, вот что. Пусть Фасман узнает по своим каналам, откуда у них эта информация… Это его дело — в посольстве у морского атташе, в торговом представительстве Израиля или у самого Господа Бога! В случайности я не верю. Все!

Он сунул в руку стоявшего рядом охранника трубку радиотелефона и вышел на веранду. Извилистая Серебрянка пенилась под проливным дождем. Дробный стук дождевых капель по крыше теперь уже не усыплял, а, наоборот, будоражил и без того расшалившиеся нервы.