Олег Приходько - Каратель

— Что ж ты у Зои не спросил?.. Нет, не знаю. Влад подошел к собаке.

— Укусит, — предупредил Савелий.

— Меня не укусит, — погладил Влад Байкала без опаски. — Я для него свой, судьбы у нас похожие и профессия, считай, одна. Ладно, Савелий, спасибо на добром слове. Извини, если что не так.

Хозяин протянул ему руку, посмотрел вслед.

— Эй, Влад! — окликнул у самых ворот. — Погоди. — Он медленно, какой-то шаркающей походкой всадника, не привыкшего ходить пешком, доковылял до калитки, вышел вместе с Владом со двора. — Ты у Губаря работаешь… сам по себе?

— Не понял?

— Ну… — замялся Савелий и потух, не решился продолжить: ведь если «стучит» — не признается.

— Я у Губаря не работаю, — сказал Влад. — Я теперь вообще сам по себе.

— Меня об этой поездке уже спрашивали.

— Следователь? Савелий помотал головой.

— Если бы. Гэбэшник один, та еще падла. — Кто?

— Полковник Зарицкий.

На протяжении всего разговора Влад чувствовал, что он чего-то не договаривает, мнется, будто все время контролирует себя. Мысль о том, что он постукивает, уже побывала в его голове, но теперь от сердца отлегло.

— Ты, Савелий, не тушуйся, я не стукач, — положив руку на его плечо, сказал Влад. — Когда он к тебе подходил?

— Когда приехали. Я только машину во дворе помыл, в гараж хотел поставить. Он мне «волжанку» свою с поломанной коробкой на яму поставил, отремонтировать велел. Ну и спрашивал, куда я ездил на ночь глядя.

— Ты рассказал? Савелий потупился.

— Ладно. Спасибо, что предупредил. В баню не забудь пригласить! — Влад сел в машину и поехал в сторону Московского шоссе.

Через четыре часа Рутберг и Кормухин атаковали Ботова в перекрестном допросе. Он избрал старую, как идея всеобщего счастья, и такую же безнадежную тактику — на все вопросы отвечать «не помню» или вообще не отвечать. Впрочем, на один вопрос он ответил.

— Знаете, почему вас задержали? — спросил Рутберг.

— Потому что в сраном Артемовске не оказалось билетов. Следователей и оперов, присутствовавших на допросе, ответ его очень развеселил.

— «Мадам, месье, же не манж па сие жур», — хохотал Кормухин. — Пожалейте жертву дефицита билетов на железной дороге!..

Потом последовали привычные до тошноты «не знаю» и «не видел».

— Этого человека вы тоже не знаете? — положил перед ним фото Кормухин.

— Не-а.

— Это Виктор Гуляев, которого вы обливали бензином.

— Че? Каким еще…

— Вообще-то здесь вопросы задаем мы, — усмехнулся Кормухин, — но так уж и быть, я вам скажу: бензином А-92 из бензобака «ВАЗ-21099». Ознакомьтесь с протоколом, — придвинул к нему Рутберг копию протокола опознания, подписанного Шаловым.

Ботов демонстративно отвернулся.

— «Урал» в Березину сбросили вы?

— Какой еще «Урал»?

— Хотите очную ставку с Шваченко?

— Не знаю никакого Шваченко!

— Ну, как же? Вы встречались с ним в квартире гражданина Баранова по адресу Мытищи, улица Ласточкина, дом пять, квартира тридцать восемь четырнадцатого мая сего года.

Ботов не отреагировал, смотрел в зеленую стену стеклянными глазами, как Бодхидхарма в стену Шаолиньского монастыря.

— Дайте отдохнуть человеку, — пробасил опер Московского областного УУР Никифоров. — Только что с дороги, устал. Ну чего вы привязались к нему, ей-Богу!

Ботов сыщиков не любил и от такого неожиданного участия не расплакался, а только насторожился: что еще задумали мусора?

— Покормить его надо, — сочувственно сказал начальник СИЗО.

— Вот кормить его не надо, отдайте его пайку другим, — возразил Никифоров. — Он в артемовском ЦУМе столько бутербродов съел, что мне бы на неделю хватило.

Следователи переглянулись.

— Ладно, — согласился Ругберг, — проводите его в камеру.

— В одиночку?

— В седьмую, — распорядился начальник СИЗО, незаметно подмигнув прапорщику внутренней службы.

Ботов чувствовал, что они разыгрывают какую-то пьесу, заранее написанную и отрепетированную, да и весь допрос проводят в облегченной, игривой манере; видел подмигивание и улыбки на лицах, и от этого занервничал, сжался в комок. Поставив крестики на страницах протокола, встал и привычно заложил руки за спину.

Самая типичная камера, каких Ботов повидал великое множество, встретила его тошнотворной вонью; сразу стало ясно, что спать не придется — все нары были заняты. Татуированный блатной стучал о стол костяшками домино, Ботов определил авторитета и мужиков, занимавших нижние места.