Олег Приходько - Каратель

— Эй, Влад, — потрогал Борис его босую ногу, — не спи, замерзнешь. Место, где мы засекли силок на звериной тропе, помнишь?

— Да.

— Вернешься туда. Дождешься его. Если мешка при нем не будет — стрелять не спеши, проследи, где он его спрятал. Тулым! Иди на восток за вторым, а я — к воде. Рации рассчитаны на десять километров, так что действуйте автономно. Их трое и нас трое. По одному на каждого — это не много.

Уверенный тенор с хрипотцой, взгляд, направленный вглубь, в себя, впитанная из земли, от рождения сила однозначно выводили Бориса в лидеры.

— Если не встретимся в Велсе, через пять суток — в Красно-вишерске. Вперед!

…Через час Влад вернулся на тропу. Отсюда до места, на котором проголодавшийся урка оставил «пружку», было верст семь ходу. Легкого ходу — плотик забрал Борис, и хотя он весил всего пять кило, лямки рюкзака с парусиновым тентом, ветровыми спичками, сухой одеждой, парой магазинов от «АПС» и пайком НЗ уже не врезались в плечи.

Болот и водоемов на отрезке не предвиделось. Влад остановился, сменил сапоги на кеды, щедро ополоснул заросшее лицо дибутилфталатом. Велико было искушение расстаться с кевларовым бронежилетом, но, предвидя возможную засаду, сделать этого не рискнул. Теперь, когда он больше не был ведомым и мог сам выбирать скорость хода и ритм, усталость стала отступать, мысль заработала четче, зорче стал взгляд, простреливавший каждый куст. Единственным, что удерживало от привала и заставляло торопить шаг, была быстро наступающая темнота.

Бороться со сном оказалось много трудней, чем с усталостью. На усталость можно не обращать внимания, сон же действует помимо воли. На то, что урка пойдет проверять силки ночью, расчета не было — не с фонарем же, в самом деле! А вот рассвет мог преподнести сюрприз.

Ото сна отвлекали совы и белки-полуночницы. Где-то неподалеку трещал валежник под лосями, раздавались вдруг вскрики воронов. Мерно раскачиваясь на ветру, терлись со скрипом стволы друг о друга, падал в мох сухостой. К рассвету, когда Влад стал засыпать, короткий крик, похожий на человеческий, раздался совсем рядом, а следом — удар деревянной палкой о сук. Вспорхнула ночная птица, дремавшая на ветке над головой; вдалеке протрещал хворостом не то медведь, не то лось, и снова наступила напряженная тишина.

Вскоре зарумянилось небо, вытесняя короткую ночь, стала видна тропа, а потом и сработавшая «пружка», и мертвый заяц, и стволок полусогнутой под его тяжестью березки.

Стало зябко от предутренней сырости. Влад попытался вызвать Бориса на связь, но расстояние превышало зону действия передатчика.

Прошел еще час, окончательно рассвело. Он доел тушенку, остававшуюся с вечера. Допил чифирь во фляжке. В мешке оставалась подтаявшая плитка шоколада, но неизвестно было, сколько еще предстоит дожидаться урку. До встречи с ним ни стрелять, ни разводить костер нельзя.

И еще час прошел. Ярко-желтое солнце пробивалось сквозь смесь листвы и хвои, серебрило мох, подбиралось к зениту. Рация молчала. Так можно было сидеть и сутки, и двое — за зайцем никто не приходил.

«Неужели почувствовал засаду? — думал Влад. — Если он решил отстать от остальных здесь, то собирался продолжить путь утром, иначе зачем же было ставить силок? Двое пошли на юг в сторону Красновишерска. Значит, этот — на запад, в Курью, к началу шоссейки?..»

Влад решил обследовать местность: должен был оставаться либо еще один силок на тропе, либо кострище, возможно, и шалаш — бежали урки налегке, а ночи холодные. Стараясь не хрустеть ветками, осторожно ступая по мшистым кочкам, он медленно продвигался к реке. Дойдя до сосняка с примесью низкорослой березы, свернул на запад в направлении болотистой гряды, поросшей толстым слоем мха и клюквой, свернул в ельник и остановился на краю сухой, правильной округлой формы опушки: в низине перед подъемом на бугор был сооружен навес из лапника. С этого места хорошо просматривался каменистый левый берег, справа же подступ к укрытию преграждало топкое болото.

Влад сунул обойму на двадцать патронов в «АПС», взвел курок и, пригибаясь, пошел по окружности опушки. Перевалившее на запад солнце, кустарник в полроста и отсутствие ветра надежно прикрывали его немудреный маневр. Понаблюдав минут десять за навесом, никаких признаков присутствия человека он не засек. Бревна таежного костра наполовину сгорели. Внимательно оглядевшись по сторонам, Влад поправил рюкзак на спине и бросился к навесу, рассчитывая на внезапность.