Сергей Зверев - Мексиканский завтрак для русских моряков

— Локис! — позвал он слабеющим голосом. — Помоги…

Больше ничего Черток не успел сказать. Взрыв гранаты буквально изрешетил его осколками.

— Леонид! — вскрикнула Гоц. — Ты жив?!

— Ему уже ничем не поможешь, — отозвался Локис, подползший поближе, — а вот нам надо что-то делать.

Ситуация действительно складывалась угрожающая, и каждая минута промедления могла дорого стоить.

— В гараж! — скомандовал Климов. — Я прикрою!

Локис первым поднялся с земли и ласточкой прыгнул в разбитое окно — ему надо было выяснить, что происходит внутри. Суламифь готовилась последовать за ним. Старшина бил короткими очередями, прикрывая отступление товарищей. Оглянувшись и видя, что сержант уже скрылся в проеме, он продолжал вести оборону.

Пролетев через оконный проем, Локис, сгруппировавшись, выполнил кувырок через голову и оперся на колено. Вторую ногу он выставил чуть вперед, используя ее как упор для локтя. Руки крепко сжимали цевье автомата. Осматривая помещение, в котором он оказался, Владимир искал взглядом Абуиси. Рывком быстро поднялся на ноги, обошел автомобили и установку «Град», стоявшую здесь же. На полу лежало мертвое тело хамасовца, убитого Локисом. Абуиси нигде не было видно.

Следом за сержантом в окно «впорхнула» Суламифь. Заняв позиции, спецназовцы продолжили бой с наступавшими хамасовцами, которые действовали еще агрессивнее и наглее.

Климов обернулся — из окон гаража раздавались выстрелы, но старшина видел — возможности оказаться там у него уже нет. Террористы пристрелялись, и попытки Климова высунуться из-за укрытия встречались шквалом огня. Патроны у старшины были на исходе…

Хамасовцы подступали все ближе. Мелкими перебежками, не переставая стрелять на ходу, они окружали осажденных в гараже и находившегося в одиночестве Климова.

Старшина быстро почувствовал, что боевики усиливают натиск, пользуясь благоприятным моментом. Затем по нервам ударила резкая дергающая боль. Он посмотрел вниз — из левой ноги хлестала, текла и расползалась по штанам кровь.

— В ляжку меня долбануло… — сквозь зубы прошептал Климов.

Он повернулся на бок, выдернув из штанов узкий брезентовый брючной ремень, накладывая повыше раны жгут — при ранении главное кровью не истечь. И только потом осмотрелся.

— Огонь! — приговаривал Климов, поводя стволом «АКМ».

Он сменил расстрелянный магазин и опять принялся осаживать настырно лезущих вперед хамасовцев, с удовлетворением отметив, что один из них замолчал и больше не беспокоил. Впрочем, их было много, и на месте прежнего появился новый.

— Ну, давай! Вперед! — кричал старшина, вкладывая в голос и действия всю злость. Он уже видел, что последовать за товарищами в гараж ему вряд ли удастся. Земля фонтанчиками вскипала рядом, пули ложились совсем близко.

Хамасовцы залегли и пока не рвались вперед. Однако их огонь менее плотным не становился. Климов больше не видел ничего, кроме автомата и мелькавших силуэтов напротив, сконцентрировавшись только на этом. Несмотря на боль в ноге, он, перекатившись, сменил позицию, к которой враг уже пристрелялся, и продолжил оборону. Вот только патронов оставалось совсем мало…

Внимание Юсуфа привлек какой-то крик. Он обернулся — из дома Абуиси выползал человек. Это был единственный уцелевший хамасовец. Взрывом гранаты боевику оторвало часть ступни, и он, жутко крича от дикой боли, катался по дому. Услышав во дворе стрельбу и приказы, произносимые на арабском языке, он, матерясь сквозь стиснутые зубы, пополз к выходу. Тратя последние силы, вытекающие из его тела вместе с кровью, он терял сознание, однако жажда жизни придавала ему энергии.

— Я здесь! Помогите мне, братья! — крикнул он, с трудом выбираясь из дома на крыльцо.

Оказавшись снаружи, он схватился за раздробленную ступню и, обливаясь холодным потом, снял со своей головы арафатку, пытаясь обмотать рану.

— Скорее, — стонал он, — перевяжите меня, иначе мне конец!

Тем временем Климов, пользуясь затишьем, попытался все же пробраться в гараж. Однако один из боевиков, зорко его стерегущий, выпустил очередь в спину десантника, скосив того наповал. Привставший было старшина рухнул на колени, а затем набок. Кровавая пелена в несколько секунд отрезала его от всего живого.

Подойдя к раненому хамасовцу, Юсуф присел около него на корточки. Пострадавший представлял собой печальное зрелище. Его лицо было залито кровью, а сам он клацал зубами, пытаясь держаться в сознании.