Сергей Зверев: Мексиканский завтрак для русских моряков

Но на лице его собеседника было столько злобы, что стало ясно — логика здесь не поможет.

— Я не люблю ждать, — ответил он, — мне лишние рассуждения ни к чему! Не для того я взял в руки оружие, чтобы оно ржавело без дела!

— Молодо-зелено! Поймешь еще, что к чему, — махнув рукой, добавил Муса, затянувшись сигаретой. — Я тоже раньше таким был: ветер в голове, огонь в сердце. А жизнь — она каждого научит. Главное, чтобы не слишком поздно…

Тем временем у них за спиной заканчивались последние приготовления. Во двор, лихо развернувшись, въехал армейский джип без номерных знаков. Дверь со стороны пассажира распахнулась, и с подножки автомобиля спрыгнул бородатый тип в классической арафатке.

На вид ему можно было дать не более сорока лет. Его могучая плотная фигура, без малейшего намека на жировые отложения, выдавала в нем человека военного, привыкшего к тяготам солдатской жизни. На обветренном загорелом лице виднелось множество шрамов, один из которых, пересекая щеку, терялся в обильно покрывавшей лицо бороде. Руки, также испещренные шрамами, выдавали в их обладателе огромную физическую силу. С первого взгляда на мощные ладони становилось понятно, что они способны как тисками сжать горло обидчика и сломать шею без особого усилия. Взгляд бородача был пронзительным и холодным.

Шариф, прервав разговор, с уважением посмотрел в сторону бородача. Омар Абуиси среди своих подчиненных пользовался беспрекословным авторитетом. Бородач тем временем молча подошел вплотную к Мусе. Они обменялись рукопожатиями.

— Снаряды привезли? — поинтересовался Омар, сверля взглядом Мусу.

— Ждем, — ответил тот, — сообщили, что вот-вот будут.

Омар сплюнул и, поджав губы, двинулся дальше.

И в самом деле, минут через пять прибыл старенький грузовичок, и террористы принялись выгружать снаряды. Их ровными рядами укладывали у реактивной установки. Водитель, отчаянно зевая, выбрался из автомобиля и, жмурясь от солнца, отошел под уцелевший козырек разрушенного здания. Муса, подойдя к нему, поинтересовался:

— Почему так долго? Ты должен был быть раньше. Мы уже не знали, что и думать. Омар интересовался.

— Ты думаешь, это так просто — такие грузы возить? Я бы посмотрел, как вы все справитесь с моей работой! Часть школы обвалилась, — ответил водитель, — пришлось завал разбирать. Да и в городе глаз много, в объезд ехал…

Случаи использования школ в качестве складов оружия встречались здесь нередко.

— Все, бойцы, хватит отдыхать, через десять минут начинаем, — сказал Абуиси, — пора браться за работу. Не расслабляться!

Вскоре все было готово, и боевики принялись действовать — четко и слаженно. Вой и протяжный свист повисли над площадкой. У многих, в том числе и Шарифа, заложило уши. Реактивные снаряды передавались из рук в руки и укладывались в вороненые трубки стволов установки «Град».

— Огонь! Огонь! — с рвением командовал Омар, давая каждый раз рукой отмашку сверху вниз.

Железные продолговатые цилиндры, начиненные взрывчаткой, несли смерть израильтянам. Ни перед чем не останавливаясь, реактивные снаряды уходили по своему страшному назначению.

— Огонь! — опять и опять ревел Омар. — Что вы шевелитесь, как сонные мухи? Пока мы будем медлить, враг попрячется в свои крысиные норы. Такой роскоши мы ему не позволим.

И ракеты, словно повинуясь его голосу, снова и снова взлетали в небо. Все присутствующие сейчас напоминали единый механизм, в котором каждый из них являлся всего лишь деталью. Каждый выполнял свою задачу — от стрельбы до подачи «материала».

Шарифа слегка мутило, жара давала о себе знать, скорость, с которой нужно было подавать снаряды, тоже изнуряла. И только ненависть к еврейскому народу придавала ему сил. Он с упорством, которому можно было позавидовать, хватал снаряды.

— Огонь! — громогласно выкрикнул бородач.

И снова десять ракет, протаранив небо, унеслись в сторону Израиля. Абуиси с головой ушел в роль того, кто вершит судьбы десятков людей, которые и подозревать не могли, что их жизнь сегодня круто изменится. Кто-то «на той стороне» отправится в больницу, а кто-то на кладбище…

Слыша приказ, лысый боевик нажимал пусковую кнопку. Обливаясь потом, он давил на нее, словно робот. Это был старый вояка, привыкший убивать. Что женщины, что дети — для него это было неважно. И абсолютно неважно было ему, куда летели ракеты — в школы, в больницы, в магазины, лишь бы попали, и как можно точнее. Тем более что от этого напрямую зависело его материальное положение.