Майкл Утгер - Прежде, чем уйти

– А кто пойдет? – взволнованно спросил Доу.

– Не ты, Дарэк, не волнуйся. Пойдет Рок. Тибс вздрогнул.

– Почему я?

– Ты самый представительный и старше всех. Брукс всегда уделяет тебе больше внимания, чем нам.

Тибс обреченно кивнул головой.

– Пора расходиться.

Прайт встал и направился к выходу. Когда все столпились у порога, Бланш сказала:

– А ты, Бэрт, останься. Мы не договорили.

Даже в вечерние часы на острове стояла невыносимая жара. Энтони Грэйс с трудом переносил тропический климат с его повышенной влажностью. Уже около часа он сидел на берегу и швырял камешки в волны океана. Рядом на песке валялась куча окурков. Он вновь достал пачку «Лаки страйк», но она оказалась пустой. Энтони взглянул на часы – стрелки перевалили за десять вечера, поднялся с песка и отряхнул форменные брюки. До конца увольнения оставалось еще два часа. От скуки он решил заглянуть в бар. Поднявшись по ступенькам, он вышел на залитую неоновыми огнями набережную. Музыка в ритме самбо грохотала из каждой двери бесконечной вереницы баров, кафе, таверн и клубов. Хорошенькие мулатки прохаживались вдоль тротуара, зазывно покачивая бедрами. От разноцветных ярких юбок и рубашек пестрело в глазах. Мимо пролетали автомобили с открытым верхом, оглушительно сигналившие без всякой надобности.

Кто-то схватил его за рукав и потянул назад. Грэйс оглянулся,и увидел совсем молоденькую китаянку; улыбаясь ему, она обнажила белые ровные зубки.

– Пойдем со мной, морячок! – проворковала она на ужасающем английском.

– Нет, подружка, не пойду. У меня нет денег.

Девушка тут же остыла и, размахивая сумочкой, пошла искать счастья дальше.

Грэйс знал, что без денег здесь ничего не делается. Лучшим способом избавления от навязчивых девиц было признание в некредитоспособности.

«Совсем еще малышка», – подумал он. Там, за три тысячи миль от этого гнилого места, подрастает его дочь. Сейчас ей уже двенадцать, чуть меньше, чем этой китаянке. Когда он думал о доме, о дочери и жене, какая-то сирена начинала в нем выть и раздирать душу. Он всячески старался не думать об этом, но мысли сами лезли в голову. «У них сейчас ночь, Бэтти и Клэр спят. – У него сжалось сердце. – Интересно думают они обо мне, или у них своих забот хватает?»

Грэйс остановился у одного из баров, в каких обычно прожигают время и деньги моряки. Открыв дверь, он вошел в прокуренное помещение полное народу. Протиснувшись к стойке, он дождался, пока бармен освободится, и заказал себе пиво и сигареты.

Когда заказ был выполнен, он закурил и от хлебнул холодного пива.

Кто-то толкнул его плечом, и он чуть было я выронил кружку из рук. Грэис резко оглянула чтобы рявкнуть на неуклюжего нахала, но т произнес ни слова. Парень, налетевший на него тоже внимательно посмотрел на Грэйса. Это бы; крепко сбитый, покрытый тропическим загары блондин в форме лейтенанта.

– Тони? Ты? – крикнул лейтенант.

– Бард?

– Он самый, черт побери! Какая встреча Надо это дело отметить! – Генри Бард хлопнул, приятеля по плечу своей широкой ладонью. – Идем. Я занял столик в углу. – И он потащш Грэйса за собой.

С трудом протиснувшись сквозь толпу, они достигли цели. Маленький столик, накрытый белой в красную клетку скатертью, был уставлен бутылками с мартини и ромом.

– Будем проспиртовываться, иначе здесь долго не протянешь, – заключил Бард.

– Я не очень-то могу гулять, Генри. Мне скоро возвращаться в казарму.

– Ерунда! Проспишься.

Лейтенант налил полные стаканы и, стукнув их друг о друга, один подал Грэйсу.

– Вперед, гвардия!

Оба залпом осушили стаканы.

– Сколько же мы не виделись, Тони? Год или больше?

– Почти год прошел с тех пор, как ты был у нас инструктором.

– Быстро время летит. Бард вновь налил стаканы.

– Для кого быстро, а для меня ползет, как океанская черепаха.

– Сколько тебе еще размахивать штыком? – спросил лейтенант.

– Еще год.

– Чепуха. Пролетит, и не заметишь. Давай-ка выпьем.

Когда пустые стаканы стукнули по столу, Бард продолжал:

– А я все! Закончил. Сегодня ночью наш линкор уходит во Флориду. Это последний мой рейс. Десять лет отбарабанил под звездно-полосатым флагом. Страшно подумать, сколько упущено в жизни за это время, черт побери! Мой хороший друг, Крис Дэйтлон, с которым мы начинали службу, уже давно покинул палубу, успел закончить университет и выйти в люди. А я? Скинешь робу, а куда деваться? Ну, да черт с ним, не будем засорять себе мозги всякой мякиной. Поживем – увидим!