Майкл Утгер - Прежде, чем уйти

Пиджак зацепился за прут в тот момент, когда Чемберс спрыгивал с забора. Ткань оказалась достаточно крепкой, и он повис в воздухе, как кукла на веревочке. Чтобы выскользнуть из пиджака, пришлось рвануть на себе все пуговицы. Приземлился он не лучшим образом. Резкая боль в коленном суставе заставила парня вскрикнуть, но расслабиться хотя бы на секунду значило попасть им в руки. Джо тут же вскочил на ноги и бросился бежать, почти не разбирая дороги. Липкий пот застилал глаза, боль усиливалась, но Чемберс с упорством отчаяния продолжал свой все замедляющийся бег.

Спустя несколько минут над забором выросли четыре силуэта. Двое мужчин спрыгнули на землю сразу, один неуклюже повис на руках, а последний задержался на кромке забора.

– Замрите, я ни черта не вижу в этой темноте.

Охотников и добычу разделяло столь малое расстояние, что Чемберс слышал каждое их слово; нервы не выдержали, и он рванулся вперед.

– Вот он! – заорал тип на заборе. – Стой, черная обезьяна!

Негр смахнул рукавом пот и из последних сил ринулся в проем подворотни. Гулкий топот станавился все громче. Еще секунда, и его накроют.

Выскочив на улицу, Чемберс свернул влево, пробежал еще несколько ярдов и затаился в тени довольно высокого дома. Его обезумевший взгляд рыскал в надежде на помощь, искать которую не имело смысла.

Ночь загнала всех по домам, улицы города словно вымерли.

– Эй, ублюдок! – эхом отдавалось в ушах. Чемберс вжался в стену, мокрая рубашка прилипла к спине. Он прекрасно понимал свое положение, и не питал иллюзий насчет исхода погони, и все же не собирался сдаваться просто так. Он готовил себя к бою. К бою, где ему не суждено выйти победителем.

Нога распухла, боль становилась тупой и тягучей. Ему захотелось взвыть от беспомощности, но он молчал. Терпеть боль он умел.

Четверо здоровяков выскочили на середину улицы и стали озираться по сторонам.

– Но где же он? – завопил длинный.

– Тише. Он здесь.

Чемберс сжал губы, перекрывая порывистое дыхание. Его ноздри вздувались парусами, втягивая тяжелый сухой воздух. Черная рубашка в сочетании с кожей делала его почти незаметным. Их разделяло расстояние в тридцать шагов, и он отчетливо видел своих преследователей, освещенных уличным фонарем.

– Проклятье! Куда он делся?

Каждое слово из обоймы ругани полосовало Чемберса словно бритвой. Сердце бешено колотилось. Последние силы покидали его.

Обреченно он смотрел на людей, которые должны были прикончить его, как сделали это десять минут назад с Сэмом. Двое держали его, двое – Сэма Вильямса. Поначалу их просто оскорбляли, дыша перегаром в лица, затем начали бить. Били руками, ногами, не жалея сил. Сэму удалось увернуться от очередного удара и врезать одному из этих ублюдков. Тут же нож вонзился в его горло. Воспользовавшись секундным замешательством, Чемберс рванулся из рук противников и побежал. Погоня продолжалась недолго.

Джо отчетливо понимал, что проиграл этот кросс с препятствиями.

– Эй, черномазый, – разнесся по улице хриплый голос, – выходи! Я тебя вижу!

Чемберс вздрогнул и попятился вдоль стены. Четверо убийц, пошатываясь, двинулись в его сторону, расставив руки так, будто играли в жмурки.

«Все кончено, валяться мне в кровавой луже, как и Сэму. А завтра найдут наши трупы, истерзанные голодными псами, и в газетах появится еще одна заметка о двух чернокожих, подохших при загадочных обстоятельствах. И, как всегда, никто не придаст этой мелочи никакого значения», – думал Джо, медленно скользя вдоль стены.

Внезапно спина Чемберса потеряла опору, и он провалился в нишу, его рука наткнулась на дверную ручку.

– Эй, ты, выходи, обезьяна! Хуже будет! – вопли раздавались все ближе. Чемберс нажал на ручку, дверь подалась. Забыв о предосторожностях, он с силой толкнул ее. ворвался в подъезд и, превозмогая дикую боль, бросился к лестнице. Дверь за ним гулко хлопнула.

Выбора не было; он ринулся наверх.

Улыбнувшись своему отражению в зеркале, Бэтти Грэйс взяла с тумбочки помаду и, сняв колпачок, начала ровно, не торопясь обводить ею свои пухлые миниатюрные губки. Сделав последний штрих, она, как маститый живописец, отступила назад и взглянула на результат. Он ее удовлетворил. Вот только материны туфли великоваты, а платье шире и длиннее, чем ей хотелось бы, но, в общем, все о 'кей.