Михаил Нестеров - Офицерский крематорий

Не спрашивая разрешения, я включил магнитолу. В салоне зазвучала песня группы «ЧайФ»:

«Я не умею строить планы, да и гори оно огнем. Мир летит с катушек, а мы пока еще поем. Мне наплевать на этот мир, я сам в субботу чуть не сдох».

– Смени волну, – потребовал Кросс. – Мне не нравится такая музыка.

– Тебе нужно что-то конкретное? – удивился я. – Но зачем?

Он не смог ответить на это вопрос. И мы вместе слушали дальше:

«Это не политика, не театральный кружок. Какой-то доктор-буги дал нам этот порошок. Он сказал, что если вам херово, для блюза это хорошо. Предупреждала меня мама – как о стенку горох. О, мама, рок-н-ролл – мой выбор, этот выбор не плох».

Что-то в этой лирике перекликалось с моим бедственным положением: политика – это Сергей Карапетян, порошок – это наркотик, подмешанный мне в вино, херово – мне, хорошо – Кроссу за рулем, рок-н-ролл – моя профессия, и этот выбор не плох? Ни фига подобного!

«Предупреждала меня мама – как о стенку горох».

Я попросил Кросса остановиться у киоска Роспечати. Вернулся в машину с кипой местных газет, отобранных киоскершей по критерию «все о выборах мэра». И самой первой газетой, которую я развернул, была «Новоградская правда», а самая первая статья касалась одного из самых трагических для города событий: пожар в ГУВД, унесший шестьдесят жизней…

Мы приехали в отель. Время задать Кроссу вопрос, как он меня отыскал, ушло. Но я выберу подходящий момент и обязательно спрошу об этом или найду человека, который даст мне исчерпывающий ответ.

Администратор на ресепшене встретила меня дежурной улыбкой.

– Проживание с ребенком до шести лет – бесплатное? – поинтересовался я.

Она чуть смутилась от этого вопроса, но быстро пришла в норму и поправила меня:

– У вас полулюкс – с двуспальной кроватью и диваном. Вы можете бесплатно разместиться в номере с ребенком.

– Хорошо, я так и сделаю.

– О заселении сообщите мне заранее, пожалуйста.

– Прямо сейчас. – Я кивнул на Кросса, оказавшегося справа от меня: – Вот мой ребенок.

– Еще раз так скажешь, я тебе все зубы пересчитаю, – процедил Кросс.

Мы вошли в номер. Мне предстояло прочитать два десятка газет и сотню статей и на базе усвоенного материала задать Кроссу множество вопросов. Одни статьи я проглатывал целиком, другие пробегал по диагонали. Очень много повторений, и это порадовало меня с точки зрения экономии времени. Уже к вечеру я приступил к опросу своего нового напарника, и вот какая картина родилась у меня в голове.

Здание ГУВД Новограда (расположено оно на улице Чкалова) – довоенной постройки. Оно имело г-образную форму и состояло как бы из двух частей. Окна с первого по третий этаж, включая окна полуподвального помещения, были забраны решетками. По официальной версии – очаг находился в правом крыле на втором этаже, и возгорание произошло от непотушенного окурка в 17.59 по местному, оно же московское, времени. По неофициальным данным, здание загорелось в двух местах сразу: уже упомянутое мною правое крыло на втором этаже и архив – в полуподвале. Но именно на втором этаже следственная группа найдет развороченную 125-граммовую банку из-под бензина марки «Зиппо». По деревянным перекрытиям и пустотным стенам пожар стал распространяться так быстро, что многие сотрудники ведомства задохнулись в дыму. Огонь полностью отрезал путь к спасению тем сотрудникам полиции, которые находились на пятом этаже. Они прыгали из окон полыхающего здания и разбивались насмерть, только нескольким полицейским удалось выжить. На место происшествия прибыли пожарные. Им долго не удавалось справиться с огнем. Даже водоканал не выдержал нагрузки. Когда пожар был локализован, на месте руин обнаружилось шестьдесят тел…

Здание было решено снести, поскольку в нем не осталось ни крыши, ни перекрытий, а на его месте установить мемориал. С таким поспешным заявлением выступил лично глава ГУВД генерал-лейтенант полиции Константин Сироткин. На пресс-конференции он, совместно с генпрокурором, сделал еще одно заявление: «Уголовное дело по расследованию обстоятельств пожара приостановлено в связи с невозможностью выявить виновных».

Теперь, собственно, к основным действующим лицам, их двое.

Соперник Карапетяна на выборах – Жарков Владимир Сергеевич, депутат городской Думы. В 1992 – 1994-м руководил ГУВД Новограда. Источники, близкие к кремлевской администрации, сообщают: Жарков не имеет «значимых контактов в кремлевской администрации, не обладает связями с крупными государственными корпорациями, влияние которых на современную российскую политику является решающим». Однако решающими факторами стали «его тесные связи с региональной преступной группировкой «Слон», контролирующей четверть предприятий Новограда. Не без его давления посты госпредприятий заняли активные члены ОПГ: дважды и трижды судимые Кучеров Евгений, Сошников Александр, Усладин Вадим. Жарков, сдавая пост своему преемнику, сделал то, чего не мог сделать Карапетян: уничтожил все имеющиеся документы, свидетельствующие о его связях с ОПГ и о протекции ее участникам. Так звучит основной мотив журналистских расследований. По моему мнению, никаких уличающих документов и в помине не было. Жарков – глава управления внутренних дел, а не его крашеная секретарша, он лично просеивал дела, в которых могло фигурировать его имя (в первую очередь я имею в виду свидетельские показания, впоследствии превратившиеся в «заведомо ложные», и сообщения репортеров, которые тоже «сознательно искажали истину в ходе предварительного расследования или дознания», и до суда такие показания, как правило, не доходили). Поджог ГУВД с целью уничтожения архива мог быть полезен именно Жаркову – чтобы с помощью этой провокации убрать с дороги соперника на выборах. Жарков женат, у него двое детей.