Анатолий Ромов: Миллиард долларов наличными

Вернув фото Хрулеву, Балмаков спросил:

— Где это вы с ним?

— На дне рождения у одной… У одной общей знакомой.

— Ты сам-то давно у нас в кабаке пилишь?

— Да уж порядком. С год примерно.

— Да? — Балмаков посмотрел на него. — Я тебя только один раз видел.

— Еще увидишь, не волнуйся.

— Это уж точно. — Балмаков протянул ему пачку «Мальборо»: — Сунь сигарету в зубы, будь друг.

После того как Хрулев вставил ему в зубы сигарету, Балмаков, прикурив и затянувшись, сказал:

— Возил я твоего дружка.

— Что, серьезно?

— Серьезно. Неделю примерно назад.

— Да не может быть.

— Может. Я почему запомнил — я его минут двадцать, а то и все полчаса прождал в одном месте. Ну, все, думаю, наколол меня мужик. Решил отделаться задатком.

— И где ж ты его прождал, интересно?

— Где? Подожди, дай вспомнить… В Строгино. Да, точно, в Строгино.

В десятку, подумал Хрулев. Квартира Лапика находится в Строгино.

— Интересно… Наверное, к бабе какой-то поехал. Я слышал, у него баба есть в Строгино.

— Может быть. Хотя чего ему у бабы делать двадцать минут? Раздеться за такое время не успеешь.

— Это верно. А потом, когда он вышел, куда поехали?

— Потом я его к «Соколу» отвез. К метро. Он расплатился и ушел в метро.

Опять точно в десятку. Квартира Лашкова находится недалеко от метро «Сокол».

— Черт… Где ж я теперь его буду искать… — Хрулев вздохнул. — Конечно, он в кабак ко мне припрется рано или поздно, деться ему некуда. Слушай, я кину тебе двадцатку лишнюю — подвези меня к этому месту?

— К какому?

— Ну, в Строгино? Где ты его прождал? Балмаков хохотнул:

— Ну, ты даешь… Думаешь, я помню, куда я его подвозил?

— А не вспомнишь — пускай. Просто там у меня одна телка живет. Понял? Хочу проверить, может, он к ней хотел тогда нырнуть. А?

— Ладно, мне что. Поехали, посмотришь.

В Строгино, попетляв, Балмаков в конце концов остановил такси у шестнадцатиэтажной башни. Усмехнулся:

— Смотри. За точность не ручаюсь, но где-то здесь. Здесь она живет, твоя телка?

— Почти. Через два дома, вон в той башне.

— Вот видишь. Значит, память у меня еще есть.

Память у Балмакова была отличной — он остановил такси точно у дома, в котором жил Лапик.

Войдя в знакомую квартиру, Лапик увидел на этот раз лишь Тофика. Тот смотрел на него, улыбаясь.

— Проходите, Владимир. Проходите, проходите, гостем будете. Рад вас видеть. У меня вы самый желанный гость. — После того, как они сели в кресла в гостиной, спросил: — Хотите что-то выпить? Чай, кофе?

— Нет, спасибо. Я ненадолго.

— Я только что разговаривал с господином Рустамбеком. Он просил передать вам привет от него лично.

— Очень рад, — Лапик помедлил. — Тофик, у меня к вам есть одна просьба. Так сказать, деликатного характера.

— Слушаю вас, Владимир.

— Вы очень много сделали по обеспечению моего алиби. И все же в нем осталось одно уязвимое место.

— Какое?

— Ну… Раньше я вам о нем не говорил, оно мне казалось незначительным. Но сейчас… Сейчас я думаю, это уязвимое место может причинить нам немало неприятностей.

— Что за уязвимое место?

— Когда я прилетел в Москву из Тегерана на самолете, искать частную машину у меня не было времени. Я сел в такси. Конечно, это была ошибка. Но в тот момент многое решали минуты. Короче говоря, таксист, который повез меня в Москву, является нежелательным свидетелем. Боюсь, в самое ближайшее время ГРУ до него доберется.

— Вы можете описать, как он выглядит?

— Не только могу описать, но и знаю его фамилию, имя и отчество, а также номер машины.

— Как его зовут?

— Его зовут Балмаков Вадим Сергеевич.

— Подождите… — Достав ручку, Тофик записал фамилию, имя, отчество и номер машины. — Владимир, считайте, этого человека нет. Можете быть уверены, уязвимое место исчезло.

Помолчав, Лапик сказал:

— Хорошо. Но когда это уязвимое место исчезнет реально, вы мне сообщите?

— Безусловно.

Рабочий день давно кончился, за окнами кабинета было темно, край стола был завален бумагами — секретарша, которую Гущин отпустил раньше, так и не успела их убрать.

Он редко собирал людей в такой поздний час. Но сейчас, как он сам привык говорить, пахло жареным. Причем пахло всерьез.

В дверь постучали, он сказал:

— Да, входите…

В кабинет вошли Дерябко, Паламарчук и Хрулев. Это были его лучшие люди, каждому из них он мог бы доверить любое задание. Все они, плюс еще двое, Карпин и Савельев, а также специально направленная им в помощь группа техников, занимались сейчас только аэропортом Шереметьево