Анатолий Ромов: Миллиард долларов наличными

— У вас есть подозрение, что пуля, убившая Дашкова, была выпущена из этого пистолета?

— Вы правы, есть.

— Хорошо. Сейчас я отстреляю этот пистолет. Затем соберу отстрелянные пули — и сравню с той.

— Как долго вы будете все это делать?

— Не очень долго. Отстрелять — секунды. Сравнить пули — от тридцати до сорока минут. Подождете?

— Да, подождем. Мы посмотрим, как вы отстреливаете?

— Да, пожалуйста.

Взяв с полки новую обойму, Дашков неуловимым движением заправил ее в пистолет. Встал, подошел к расположенному в углу лаборатории небольшому тиру. Нажал кнопку, подождал, пока поворотный механизм расположит фронтом к нему пробную мишень — вставленную в специальные щупы толстую плиту штукатурки. Штукатурку Варфоломеев выбрал, потому что пуля, убившая Дашкова, была извлечена из оштукатуренной стены кухни, в которой был найден убитый.

Надев наушники, Варфоломеев взял пистолет двумя руками, прицелился и выпустил вразброс по цели всю обойму.

Сняв наушники и положив пистолет на стенд, взял специальную металлическую плошку, щипцы с резиновыми прокладками и начал по очереди доставать из штукатурки пули, складывая их в плошку. Вернувшись к столу, взялся за работу.

Сев на стулья, Гущин, Дерябко и Хрулев молча наблюдали, как Варфоломеев по очереди сравнивает пулю, убившую Дашкова, с каждой из пуль, которые были только что выпущены из ствола принесенного пистолета.

Закончив работу, выключил яркую лампу на столе. Достал платок, протер глаза. Посмотрел на Гущина:

— Виктор Александрович, ответ отрицательный.

— Отрицательный?

— Да. Пулю, которой был убит Дашков, выпустили из другого пистолета. Не из этого.

— Ясно, — Гущин встал. — Спасибо, Савелий Константинович.

— Не за что. Это моя работа. Выйдя из лаборатории, Гущин сказал:

— Полный провал. Надеюсь, вы понимаете, что я решил отстрелять этот пистолет просто от отчаяния?

Ответом ему было молчание. Двинувшись вместе с Дерябко и Хрулевым к кабинету, Гущин добавил:

— Ведь если пистолет Лапика все это время был в Чахбеха-ре, из него никак не могли убить Дашкова.

— Виктор Александрович, мы все понимаем, — сказал Дерябко. — Я бы сам тоже отстрелял этот пистолет.

— Но сдаваться я не хочу. Вот что, ребята: отправляйтесь-ка вы в Шереметьево.

— В Шереметьево? — переспросил Дерябко.

— Да. По версии Лапика, он приехал в Москву на поезде, через двое суток после убийства Дашкова. Но чисто теоретически он вполне мог попасть в Москву намного раньше, прилетев самолетом. А билеты на поезд Тегеран — Москва приобрести у проводников.

— Но Виктор Александрович, мы же Шереметьево проверили, — сказал Дерябко. — В списках пассажиров самолета Тегаран — Москва фамилии Лапика нет.

— Все правильно, фамилии нет. И все же проведите проверку.

— Какую?

— Такую: возьмите фото Лапика и обойдите с нею всех таксистов, а если можно, и частников, работавших в аэропорту Шереметьево в тот день. Попробуйте узнать, не садился ли этот человек в тот день в их машину. Дерябко покачал головой:

— Виктор Александрович, боюсь, это глухой номер. Там же таксистская мафия. Они в жизни не будут ничего говорить ни о каком пассажире, не посовещавшись предварительно со своим паханом.

— Все правильно. Не спорю, работа тяжелая. Но чем черт не шутит. Попробуйте. Может, найдете какие-то пути, чтобы воздействовать на этого самого пахана. Или придумаете еще какой-то трюк. На выдумки вы горазды, я знаю.

— Хорошо, Виктор Александрович. Сделаем все, что сможем.

— Вот и отлично.

Глядя на летящее навстречу Ленинградское шоссе, Хрулев подумал: неужели повезло? За последние два дня, с момента, когда он начал исправно выполнять обязанности официанта в ресторане аэровокзала, он успел переговорить больше чем с двадцатью таксистами. При этом он строго руководствовался заранее подготовленным списком. Беседы он вел лишь с теми, кто мог находиться на стоянке в Шереметьево в момент предполагаемого прилета самолета Тегеран — Москва с Лапиком на борту.

Однако пока, до этой поездки, все его усилия пропадали впустую. Его точно рассчитанные приколы и подначки ни к чему не приводили, никто из таксистов не узнавал Лапика на фотографии. И вот — что-то забрезжило.

Покосился на табличку с именем таксиста. Балмаков Вадим Сергеевич. Судя по лицу и по повадкам — мужик опытный.

Сейчас Балмаков с явным интересом рассматривал фотографию, представляющую собой чудо компьютерного монтажа — улыбающийся Хрулев, сидя за уставленным яствами столом, обнимает за плечи строго смотрящего перед собой Лапика.