Валерий Рощин - Готовность №1

Произнеся это, Георгий достал из кармана сложенные газеты и бросил их на стол перед Анной. Тут же в его руке появился внушительный пистолет…

— Так вот, госпожа Снегина… — протянув руку через стол, он бесцеремонно приставил «Гюрзу» к гладкому лбу представительницы одной из древнейших профессий. Ручка в ее ладони завибрировала; редактор, замер, боясь пошевелиться, а гость продолжал тоном бесстрастным и беспощадным: — Судом спецназа автор этих статей приговорен к смерти. Приговор я приведу в исполнение немедленно.

Та с трудом проглотила вставший в горле ком и, не сводя взгляда с пистолета, прошептала:

— Я очень сожалею… Поверьте… Простите меня… Я никогда не думала, что мои статьи способны… что из-за них… Могу ли я что-то сделать, чтобы… чтобы искупить вину?..

— Кто передавал тебе сведения?

Она чуть промедлила с ответом, и тогда в кабинетной тишине раздался оглушительный щелчок взводимого курка. Подпрыгнув от этого резкого звука на стуле, Анна быстро схватила блокнот и, не глядя, что-то написала на верхнем листке. Жорж прочел несколько слов, вырвал лист и положил его в карман.

— Я повременю с исполнением приговора, но буду пристально следить за твоим «творчеством», — спрятал он оружие. — А если вздумаешь предупредить «хорошо информированный источник», то, во-первых, мы встретимся вновь, и тогда уж не надейся на милость — не поможет никто и ничто. А во-вторых…

Он многозначительно посмотрел на главного редактора…

— Во-вторых, этот видеоматериал вкупе с вашими «сенсациями» моментально ляжет на стол начальника УФСБ…

Во внутреннем кармане пиджака ожил подаренный Дмитрием Николаевичем сотовый телефон…

— Да… — ответил Извольский, торопливо достав аппарат из кармана и ткнув какую-то клавишу.

Этот номер пока знал только Маслов, и внутренне Жорж приготовился услышать его густой баритон…

— Георгий Павлович? — внезапно раздался робкий женский голос, отчего-то заставивший мужчину затаить дыхание.

— Да, я слушаю…

— Здравствуйте. Это Арина Северцева… Еще не забыли?..

Он изумленно помолчал, и мимолетное подобие улыбки тут же тронуло его губы…

— Нет, Арина, не забыл, — тихо ответил подполковник. — Здравствуй.

И она не торопилась говорить — видимо, собиралась с мыслями. Потом, на что-то решившись, сбивчиво начала:

— Не могли бы вы… Мне нужна ваша помощь, Георгий Павлович… Срочно…

— Разумеется. Что случилось, девочка?

— Вы помните того полковника, который привез меня с Сергеем на аэродром и встречал после командировки?

— Помню… Кажется, Горюнов?

— Да-да, он самый. Так вот, этот Горюнов…

Северцева вновь сбилась, осеклась, не осмеливаясь произнести что-то важное…

— Не дает проходу, делает всякие грязные намеки, да и вообще отвратительный тип… — помог он ей, дивясь, насколько легко поддаются разгадке проблемы, кажущиеся на первый взгляд страшной тайной.

— Откуда вы про это знаете?.. Впрочем, неважно. Одним словом, он и до отлета в Чечню неоднократно напрашивался в «близкие друзья»… Считала одумается, прекратит, но… Сейчас это просто переходит все границы!

— Хорошо. Давай встретимся и все обсудим. Идет?

— Идет, — быстро и с легкостью согласилась Арина.

— Я буду ждать тебя в маленьком кафе «Встреча». Это в квартале от вашего Управления.

— Знаю. Была там однажды.

— Часиков в шесть вечера устроит?

— Запросто.

— Тогда до встречи. Да, кстати… А как ты узнала мой номер?

— Георгий Павлович, вы помните, где я работаю? — повеселевшим голосом справилась та.

— Да, действительно… Извини за глупый вопрос.

Он выбрал самый дальний столик, немного прикрытый от остальных посетителей массивной квадратной колонной. Выкурив сигарету и заказав два кофе, глянул на часы…

Бывшая напарница появилась без пяти минут шесть. На ней была легкая белая блузка и строгая темно-серая юбка; в руках девушка держала сумочку. Приметив Извольского, она простучала по залу высокими каблучками, приветливо поздоровалась и села напротив.

Перекинувшись парой фраз, они неспешно потягивали ароматный крепкий кофе и вовсе не спешили переходить к теме, ставшей причиной неожиданного свидания. В какой-то миг между ними снова повисло напряженное молчание. Точно так же, как и на борту транспортного самолета, они делали вид, будто чрезвычайно заняты изучением окружающего интерьера — бездумно глазели на потолок, картины, украшавшие стены, гладкую колонну, пока взгляды, наконец, не встретились. Снова откуда-то струились спокойные звуки скрипки с альтом, и опять, как тогда — в чреве лайнера, Жорж мысленно говорил с ней и сам же подбирал ответы, подходящие характеру, темпераменту, да и тому образу Арины в целом, что обрел за прошедшие две недели едва ли не реальную осязаемость в душе…