Сергей Зверев - Последний день Америки

Большую часть времени на моей голове болтаются наушники. Громкость системы оповещения я отключил, а ее сигналы принимает антенна наушников. К большому сожалению, сигналы поступают гораздо чаще, чем хотелось бы.

«Внимание, боевой корабль прибрежной зоны USS Coronado (LCS-4) сменил позицию и движется курсом двести сорок…» – информирует «мадам».

Я молча проглатываю информацию.

«Внимание, подводная лодка типа «Вирджиния» смещается к северу со скоростью два с половиной узла…»

Вздыхаю, застыв посреди отсека с чашкой кофе.

«Внимание, два противолодочных вертолета зависли над поверхностью в пяти милях к юго-востоку…»

Перевернувшись на другой бок, представляю, как из вертолетного чрева опускается в воду гидроакустическая станция, а штурман-оператор готовится вслушиваться в шумы моря. Пусть слушает. У него такая служба. Черта он морского скорее услышит, чем мою «Барракуду»! Другой вопрос: сколько мне придется сидеть в титановом гробу, соблюдая режим полной тишины? Сидеть всего в четырех милях от последнего, шестого ядерного заряда! Сидеть и… бездействовать.

Атлантический океан; залив Мэн; борт подводной лодки сверхмалого класса «Барракуда» – точка № 6.Настоящее время

После двух суток безделья я решился на отчаянный шаг. Точнее – на полное безрассудство.

«А что, если напялить костюм, прихватить нужное снаряжение и рвануть к шестому заряду «пешком»? – я уселся на кровати, свесив босые ноги.

Идея была глупая. Но смелая и красивая. Почему бы нет? – задал я вопрос в пустоту, когда окончательно проснулся, умылся и колдовал над приготовлением завтрака. Мозг соображал отлично, сознание прояснилось, и мне было под силу трезво обдумать пришедшую идею.

Безумной и отчаянной она могла показаться лишь тому, кто не знал моего прошлого. Наверное, если бы ранее – во времена службы во «Фрегате» – мы не практиковали марафонских заплывов, то я отогнал бы прочь эту мысль. Но иной раз нам приходилось «марафонить» отнюдь не по четыре мили, а гораздо дальше. И дольше. Физическую форму для подобного заплыва я понемногу набрал. Терпения и других необходимых качеств у меня также хватало. В предстоящем выходе в «открытый космос» меня беспокоило другое.

«Получится сразу отыскать точку № 6? – уложив затылок на подголовник кресла, я прикрыл глаза. – На такой приличной дистанции из-за сильного течения довольно просто отклониться от курса и выскочить в стороне на полмили. А то и на целую милю. И ищи потом этот чертов заряд! На панель с ее стометровым радиусом обзора в данном случае рассчитывать не приходится…

В общем, подумать было над чем. На кону стояли успешное завершение операции и моя жизнь – ни больше, ни меньше. Поэтому оставшееся до наступления темноты время я взвешивал все «за» и «против».

Идея запала и теребила мозг до тех пор, пока план не был окончательно разработан. Да, такой вот я человек: если что-то пришло в голову, считай пропало – обязательно возьмусь претворять в жизнь.

К полудню я созрел окончательно и решил рискнуть. Найду заряд или нет – дело третье. Главное, предпринять попытку, а не сидеть сложа руки.

После обеда я взялся за подготовку к «марафону»: исследовал направление и скорость течений над шельфовой платформой, рассчитал время в пути до точки № 6, прикинул, на сколько часов хватит запаса газа. Ну и, конечно же, тщательно проверил костюм, снарягу и оружие.

«Дай бог, чтобы все получилось, – шептал я, застегивая лямки подвесной системы и поочередно цепляя на нее все причиндалы. – Сначала смотаюсь в точку. В случае удачи найду и обезврежу заряд. Затем вернусь и попробую уйти от американцев. Выполнив основную задачу, улизнуть будет проще…»

Ровно в шесть вечера я крайний раз послушал шумы. Ничего нового – тот же стрекот моторов маломерных судов; тот же гул от огромных грузовых и пассажирских судов. Сбросив наушники и опустив трап, вскарабкался по ступеням в шлюзовую камеру…

Шестой выход, как и предыдущие пять, сюрпризов не приготовил – я штатно покинул шлюз, включил навигационно-поисковую панель и направился нужным курсом в сторону берега.

Я намеренно приступил к операции вечером, чтобы основное действо пришлось на глубокую ночь. Не могу объяснить почему, но темное время суток для подобной работенки представлялось наиболее удобным.

Уходя все дальше от «Барракуды», регулярно поглядываю на дисплей дайверского компьютера, а заодно проверяю работу ребризера, а именно – исправность трех электронных датчиков глубины, регулирующих подачу кислорода.