Лев Пучков - Простреленная репутация

– Да они обе местные, из Рыбаков, – пояснил Петрушин. – Тут идти-то всего ничего.

– И незамужние? – недоверчиво прищурился Иванов.

– Да кто их знает, – пожал плечами Вася. – Мы как-то не интересовались...

– А напрасно, – осуждающе покачал головой полковник. – Деревенские мужья – это ещё те товарищи. Этак и до скандала недалеко. Выловят вас как-нибудь, дюжиной, с оглоблями, да ввалят по первое число!

– Тоже неплохо, – одобрительно кивнул Петрушин. – Хоть разомнёмся как следует...

– Ну, смотрите. Нам сейчас ни в какие истории попадать нельзя. Так что вы уж того... Осторожнее.

– Будем, – пообещал Петрушин. – Что вы, не знаете нас, что ли?

– Да в том-то и дело, что знаю. – Иванов сокрушённо вздохнул. – Ладно, посмотрим... А теперь давайте поговорим, как мы будем себя вести по приезде журналистов...

Около часу дня в пансионат подъехали трое вальяжных военных в чине полковников и приволокли с собой целый выводок «акул пера». Вся компания едва поместилась в двух микроавтобусах.

Пока журналисты расчехлялись на стоянке, Иванов потихоньку увлёк в сторону полковников – хотел напомнить насчёт конфиденциальности. О местопребывании не упоминать, ни в коем случае не допускать попадания в кадр характерных деталей, по которым можно догадаться, где была произведена съёмка...

Военные оказались хамами. Ты кто такой, мужчина? Да так, полковник контрразведки Северо-Кавказского военного округа...

Ты отдыхающий?

Да, отдыхающий, но...

Вот и отдыхай себе на здоровье. А командовать будешь у себя в округе. Чего вообще лезешь?

Тут полковник сообразил, что неправильно представился – по привычке, не успел освоиться в новой ипостаси. Когда осваиваться, если по новому месту службы ни разу не был, всё с командой, при деле...

Он тут же поправился: извините, ошибся маленько – я полковник, но на генеральской должности, и теперь уже из контрразведки МВО (Московского округа).

Военные гнусно посмеялись над нашим командиром. Ты, говорят, разберись сначала, кто ты такой на самом деле, а потом представляйся. И вообще, вали отсюда, у нас мероприятие, мешаешь...

Вот такая, блин, халатность. Разжирели они тут, на вольных хлебах. Попробовал бы у нас в группировке какой-нибудь незнакомый полковник представиться подобным образом! Моментом уронили бы лицом в грязь и оттащили в контрразведку. А там, в тёплой перспективе паяльной лампы, его за пару минут привели бы в чувство...

Впрочем, я лично при этом нехорошем разговоре не присутствовал, это полковник потом нам всё рассказал.

Мы с Васей в этот момент вовсю играли в настольный теннис. Типа пинг-понг. В спортивных костюмах, застёгнутые «молниями» под самое горло. Не знаю, в каком состоянии пребывал Васин торс – с утра я видел его в футболке, на руках никаких следов не осталось...

А у меня всё тело до сих пор было в кровоподтёках. Домашним пришлось врать, что сорвался с кручи, когда лез за горными фиалками (интересно, есть такие цветы и где?). Хотел, типа того, любимой жене неожиданный подарок сделать. Но маленько не долез. В следующий раз – обязательно!

Дочь похвалила – папа у нас рыцарь! После стольких лет супружества не очерствел душой, сохранил свежесть чувства и всё такое прочее.

Сын посмотрел как на последнего идиота. Практичный товарищ. Деньги привёз – и молодец, давно пора компьютер «апгрейдить». А на фига цветы?

Это тоже характерная особенность военной семьи. Папа всё время в командировке, цветов дома не бывает. С одной стороны – хорошо, значит, маме никто из посторонних мужчин цветы не дарит. С другой стороны, привыкнет, потом будут проблемы с девушками, которые в большинстве своём почему-то любят флору.

Жена сказала, что такие подарки она в гробу видела, и тут же расплакалась. Видимо, не поверила. Она у меня тоже вроде как психолог, враньё чует за версту...

Так вот, мы с Васей непринуждённо резались в настольный теннис в фойе, Иванов злобно следил за прибывшей компанией издали, а остальные должны были по сценарию спрятаться в номерах. Чтобы, как и приказали, не было никаких намёков на некие «левые» контакты.

Линию поведения мы обсудили, Иванов придирчиво осмотрел нас: взгляды ясные и бессмысленные, как и положено военным на заслуженном отдыхе. Лица чистые. Спасибо ребятам Казбека, обработали по всем правилам пиарского искусства...

– Пошло движение, – раздался голос Петрушина откуда-то из недр спортивной куртки, висевшей на Васе бесформенным мешком.